Властелин Колец

Азог вышел. Орк-гигант с огромной головой в тяжелом железном шлеме был силен и ловок. За ним вышли крупные воины из его личной охраны, похожие на своего главаря. Они сразу же бросились на воинов Наина, завязалась новая схватка, а сам Азог злобно прошипел:

— Что я вижу — еще один нищий у моего порога? Хочешь, чтобы я и на тебе метку огнем поставил?

С этими словами орк бросился на гнома. Наин почти ослеп от гнева и успел устать в сражении. Азог — дикий, гибкий, дрался, как зверь. Наин, собрав последние силы, взмахнул секирой, но Азог уклонился и, отскочив в сторону, лягнул Наина сапогом по ноге. Наин споткнулся, а его секира ударила по камню и дала трещину. Азог молниеносно рубанул топором. Наплечник гнома он не пробил, но сломал Наину шею, и тот упал замертво.

Азог расхохотался, задрал голову, хотел что-то победное прокричать, но голос замер у него в горле. Ибо он увидел, как его солдаты отступают по всей долине, как пробиваются вперед гномы, устилая поле битвы трупами своих врагов, как почти все его гвардейцы уже лежат бездыханными на земле, а остатки войска что есть силы в ногах с воплями удирают на юг. Азог сам повернулся и побежал к воротам.

За ним на лестницу вскочил гном с окровавленным топором в руке. Это был Даин Железный Сапог, сын Наина. Он настиг Азога у самого входа, страшным ударом убил его на месте и тут же отрубил ему голову. Великую славу принес Даину этот подвиг, тем более что он еще был, по мнению гномов, совсем молод. Перед ним была долгая жизнь и еще много сражений. Он погиб в Войне за Кольцо, когда был уже стар, но остался непокоренным до конца. А в тот день, когда прошел пыл сражения и рассеялось опьянение победой, он отошел от Врат Мории с посеревшим лицом, будто пережил там великий страх.

Итак, битва закончилась победой. Оставшиеся в живых гномы собрались в долине Азанулбизар. Голову Азога вздели на кол и вложили в мертвую пасть кошель с несколькими монетами. В ночь после битвы не было ни пира, ни песен, потому что погибших было больше, чем можно оплакать. Только половина сражавшихся еще держалась на ногах или могла надеяться, что не умрет от ран.

Наутро Трайн обратился с речью к своим воинам. Он сам потерял один глаз и сильно хромал, но сказал:

— Мы победили, братья. Казад Дум — наш.

Ему ответили:

— Ты наследник Дарина, и даже одним глазом должен видеть лучше. Мы шли на эту войну, чтобы отомстить, и мы отомстили. Но победа горька. И если это вообще победа, у нас не хватит рук ее удержать.

Те, которые не принадлежали к племени Дарина, говорили:

— Казад Дум не был домом наших отцов. Что нам до него, если здесь нет богатой добычи? Если нам не заплатят за пролитую кровь, у нас остается одно желание: поскорее вернуться домой.

Тогда Трайн обратился к Даину и сказал:

— Мы с тобой одной крови, брат, ты ведь меня не бросишь?

— Нет, — ответил Даин. — Ты теперь отец нашего племени, по твоему слову мы проливали кровь и тебе не изменим. Но в Казад Дум не войдем. Ты тоже туда не войдешь. Я лишь заглянул во тьму за Воротами и почувствовал неладное. За этой тьмой таится Погибель Дарина. Мир должен измениться, другая сила победит его, и лишь тогда племя Дарина сможет переступить порог Мории.

* * *

Так после битвы в долине Азанулбизар гномы снова разошлись в разные стороны. Но сначала они с большим трудом собрали и поделили между собой целое оружие всех павших, чтобы орки не могли его собрать, если придут. Рассказывали, что каждый гном, возвращаясь из того похода, сгибался под тяжестью двойного вооружения.

Потом они разложили множество костров и сожгли тела убитых собратьев. Для этого им пришлось срубить все деревья в долине, которая с тех пор осталась навсегда безлесной и бесплодной. Рассказывают, что дым тогда видели даже в Лориэне. [Гномы с тяжестью в душе должны были поступить так со своими убитыми. Это не было у них в обычае. Но делать гробницы из камня, как они привыкли, пришлось бы несколько лет. Закапывать мертвых у них тоже не было принято. Им пришлось предать огню дорогие останки, чтобы не оставлять их на поругание оркам и на корм стервятникам. Память погибших в Азанулбизаре они чтят до сих пор, и многие гномы гордятся сожженными предками; когда о прадеде произносится это слово, все понимают, как много оно значит.]

Когда от страшных костров остался только пепел, союзники Трайна разбрелись по своим горам. Даин Железный Сапог повел племя своего отца назад в Железный кряж.

Трайн, остановившись перед колом с головой Азога, обратился к Торину Дубощиту:

— Дорого мы заплатили за эту голову. Можно считать, что отдали свое королевство. Ты вернешься со мной в кузницу или пойдешь бродить под чужими дверями?

— Вернусь в кузницу, — сказал Торин. — Молот поможет мне сохранить силу в руках, пока не удастся взять более острое оружие.