Властелин Колец

Оставьте тревогу, Фродо. Я не взял бы этой вещи, даже если бы нашел на дороге. Если бы пробил час Минас Тирита, а я мог бы спасти его, я и тогда не воспользовался бы оружием Врага. Ни ради спасения Гондора, ни ради собственной славы.

– Так говорили и на Совете, – вспомнил Фродо. – Теперь и я так говорю, хотя лучше бы мне вообще ничего не знать об этих делах.

– Что до меня, – продолжал Фарамир, – мне бы только увидеть, как снова цветет при дворе королей Белое Древо, увидеть Серебряный Венец, дождаться мира и вернуть Минас Тириту древнее имя – Минас Анор – прекрасный и светлый город, гордый, как князь среди равных князей, а не господин среди рабов. Война неизбежна, если мы защищаем свою жизнь от супостата, но я люблю меч не за то, что он острый, и стрелу – не за ее полет, а воина не за силу. Я люблю их за то, что они защищают родину: ее красоту, древность и мудрость. Вот это я чту и люблю, и ни страха, ни поклонения нет в моих чувствах.

Я не настаиваю, чтобы вы сказали мне больше. Я даже не спрошу, правильно ли угадываю сейчас. Но теперь мне хотелось бы знать о ваших делах, чтобы помочь хотя бы советом.

Фродо молчал. Его тянуло довериться этому благородному человеку – он так хорошо и разумно говорил, – открыть ему душу и попросить совета и помощи. Но что-то удерживало. Мысль о том, что из всего отряда могли уцелеть только они с Сэмом, наполняла его сердце страхом и горем. Если так, то он – единственный хранитель тайны, и тогда пусть лучше незаслуженное недоверие, чем опрометчивые слова. Из памяти не шло лицо Боромира, изуродованное желанием обладать Кольцом. Братья были такими разными, но все же они были братьями. Фродо не пережил бы другого лица Фарамира.

Некоторое время они шли молча, серо-зелеными тенями скользя среди деревьев. Беспечно пели птицы. Вечнозеленые кроны лесов Итилиена купались в солнечном свете.

Сэм не участвовал в разговоре, хотя слушал внимательно. В то же время он чутко ловил лесные звуки вокруг. Он заметил, что Горлума в разговоре не упомянули ни разу. Они шли одни, но Сэм видел, что между деревьями мелькают и другие воины отряда; все они спешили к какому-то хорошо известному им месту.

Раз или два он быстро обернулся, чувствуя на себе чей-то взгляд, однажды ему даже показалось что-то маленькое, черное, мелькнувшее за деревьями. Он хотел было окликнуть спутников, но раздумал.

– Не очень-то я уверен, – пробормотал он, – да и зачем напоминать им об этой твари, раз они предпочитают забыть о нем? Я бы тоже с удовольствием забыл, да не могу.

Постепенно деревья становились все реже, а склон – все круче. За очередным поворотом открылась речка в узком ущелье: это был тот самый ручеек, что вытекал из озера; теперь он стал быстрым потоком, прыгавшим по камням в глубоком русле. Берега его густо заросли остролистом и можжевельником. На западе, в сияющей дымке, раскинулись обширные луга, а еще дальше – отсвечивающие под вечерним солнцем воды широкого Андуина.

Фарамир остановился.

– Здесь мне придется выполнить приказ. Ни один чужеземец, будь он даже союзником Гондора, не должен знать дороги, по которой я сейчас поведу вас. Вам придется завязать глаза.

– Как вам угодно, – ответил Фродо. – При необходимости так поступают даже эльфы. Так мы входили в пределы Лориена. Гимли, помнится, все это не понравилось, но мы не возражали.

– Место, куда я веду вас, не так прекрасно, – вздохнул Фарамир, – но я рад, что вы понимаете меня.

Он позвал Маблунга и Дамрота.

– Завяжите глаза нашим гостям. Плотно, но осторожно. Руки связывать не надо. Они дадут слово не подсматривать. Достаточно было бы и простого обещания зажмуриться, но глаза могут открыться сами, если споткнешься вдруг. Помогите им идти.

Хоббитам завязали глаза зелеными шарфами, опустили на лица капюшоны плащей, потом, взяв за руки, повели вперед. Фродо и Сэм могли только догадываться о дороге. Тропинка начала круто спускаться, а склоны вокруг сблизились так, что им пришлось идти гуськом. Зеленые воины шли позади, положив руки им на плечи. Иногда их приподнимали в воздух и проносили – вероятно, через наиболее крутые и опасные места. Шум бегущей воды слышался все время справа, с каждым шагом все ближе и громче. Наконец они остановились, и воины несколько раз быстро повернули их кругом так, чтобы они вовсе потеряли направление. Потом тропа поднялась немного вверх. Стало холодно, и шум воды отдалился. Потом их опять подняли и понесли вниз по ступеням. Шум воды раздался вдруг совсем близко и громко; вода плескалась и журчала словно вокруг них, на лицах они ощутили мелкие брызги. Теперь их поставили на землю, и они стояли, не видя ничего, оробев от полной неизвестности.

Вокруг все молчали. Сзади послышались шаги и голос Фарамира распорядился:

– Снимите повязки!

Шарфы сняли, капюшоны откинули, они огляделись и ахнули от изумления.