Властелин Колец

— Ничего удивительного, — ответил Гэндальф. — Хоббиты его не занимают. По крайней мере до последнего времени не занимали. Среди Мудрых он считается одним из величайших. Он — глава нашего братства и старший в Совете^{77}. Знания его необъятны, но необъятна и гордыня, и он не терпит, когда вмешиваются в его дела. Эльфийские кольца, большие и малые, — та область Предания, которую он считает своей. Он долго изучал все, что касается колец, надеясь отыскать утерянный секрет их ковки. Когда вопрос о кольцах всплыл на Совете, Саруман немного поделился с нами своим знанием, но то, что он сказал тогда, скорее опровергало мои страхи, чем подогревало их. Поэтому подозрения мои улеглись — но не до конца. Я по-прежнему ждал и смотрел, что будет. Тем более что Бильбо на первый взгляд благоденствовал. Годы шли и шли себе… но его как будто не задевали. Он совсем не старился… И вот на сердце мне снова легла тень. Но я говорил себе: «Со стороны матери у него в роду одни долгожители. Время еще есть. Жди!» И я ждал. Ждал до той самой ночи, когда он ушел из дому. Той ночью он наговорил и сделал столько странного, что теперь никакой Саруман уже не мог бы меня убаюкать. Я удостоверился: от кольца исходят темные, гибельные чары… Минувшие с тех пор годы я потратил на поиски истины.

— Но ведь непоправимого не случилось? — в тревоге спросил Фродо. — Он когда-нибудь исцелится? Найдет покой, я хочу сказать?

— Ему полегчало сразу же, — заверил Гэндальф. — Но о Кольцах и о том, на что они способны, все знает только один на свете Кольцевед, а о хоббитах, насколько мне известно, всей правды не знает никто. Из Мудрых в хоббичьем Предании сведущ только я один. Хоббитоведение — очень мало разработанная область знаний, но она сулит немало открытий. С виду они податливее масла, эти хоббиты, но, если копнуть поглубже, не уступят в твердости старому заскорузлому корню. Я-то думаю, что некоторые из них могут сопротивляться Кольцу гораздо дольше, чем полагают Мудрые. Словом, мой совет — не тревожься за Бильбо. Конечно, он держал у себя Кольцо очень долго и часто пользовался им, так что пройдет немало времени, прежде чем чары выветрятся, — например, он не скоро еще сможет спокойно смотреть на Кольцо. И все же ничто не мешает ему мирно и счастливо прожить еще много лет. Отдав Кольцо, он разорвал связующую нить и больше ему не подвластен. Ведь он оставил его сам, добровольно, а это главное. Короче, за нашего дорогого Бильбо можно больше не переживать. Теперь я отвечаю за тебя, Фродо. О тебе я думаю неотступно с тех самых пор, как ушел Бильбо, о тебе и обо всех твоих собратьях-хоббитах, таких славных, нелепых, беспомощных! Если Темная Сила поглотит Заселье, это будет для мира тяжким ударом. Он много потеряет, если добряки Булджеры, весельчаки Дудельщики, тугодумы Боффины, Перестегинсы и все прочие, не говоря уже о невообразимых чудаках Бэггинсах, превратятся в рабов.

Фродо содрогнулся.

— Но с какой стати? — пролепетал он. — И зачем тому, кто правит Темной Силой, такие рабы?

— Сказать по правде, я думаю, что до сей поры — до сей поры, повторяю, — он вас попросту не замечал. Скажи ему за это спасибо, но теперь покою конец. Как слуги вы ему не нужны, у него есть другие, не чета вам. А вот забыть про вас он теперь не забудет. Счастливые хоббиты, гуляющие на воле и делающие что им вздумается, ему не по нраву. Он предпочитает жалких рабов. Не забудь еще, что он зол на вас и жаждет отмщения!

— Отмщения? — удивился Фродо. — За что? Я и про нас-то с Бильбо да про кольцо это злополучное никак в толк не возьму, что к чему, а тут еще месть какая-то! При чем тут хоббиты, чем мы ему насолили?

— При том, — вздохнул Гэндальф. — Ты еще не знаешь главной опасности, но скоро узнаешь. В прошлый раз я сомневался, но теперь пора открыть тебе все. Дай-ка мне на минутку кольцо.

Потянув за цепочку, пристегнутую к ремню, Фродо добыл из кармана штанов кольцо, отцепил и медленно протянул волшебнику. Кольцо показалось непривычно тяжелым, словно кто-то из них — то ли оно само, то ли Фродо — не желал, чтобы Гэндальф брал его в руки.

Гэндальф взял кольцо и поднял повыше. Как на вид, так и на ощупь оно казалось обыкновенным кольцом из твердого чистого золота.

— Ты видишь на нем какие-нибудь знаки? — спросил волшебник.

— Нет, — пожал плечами Фродо. — Нету на нем никаких знаков. Оно совершенно гладкое. Царапай — не поцарапаешь. И от времени ему ничего не делается.

— Ну хорошо. Смотри! — И, к изумлению и ужасу Фродо, волшебник внезапно бросил кольцо в камин, прямо на пышущие жаром угли. Фродо вскрикнул и нагнулся за щипцами, но Гэндальф остановил его.

— Обожди! — велел он, бросив на Фродо из-под густых бровей быстрый взгляд.