Властелин Колец: Две Крепости

— Я бывал среди них, — ответил Арагорн. — Они горды и упрямы, но сердце у них правдивое; они великодушны в мыслях и деяниях; храбры, но не грубы, мудры, но учености не знают; они не пишут книг, но поют много песен, как пели дети людей до пришествия Темных лет. Но я не знаю, что произошло здесь позже, не знаю, как ведут себя рохиррим, оказавшись между предателем Саруманом и угрозой, исходящей от Саурона… Они издавна были друзьями людей Гондора, хотя и не похожи на них. Давным-давно, в забытые годы, их привел с Севера Эорл Юный, и они скорее сродни людям Берда из Дейла и Беорнингам из Леса; среди тех тоже много высоких и красивых людей, как и среди всадников Рохана. По крайней мере, орков они не любят.

— Но Гэндальф говорил, будто они платят дань Мордору, — сказал Гимли.

— Я верю в это не больше, чем Боромир, — ответил Арагорн.

— Скоро мы узнаем правду, — заметил Леголас. — Они приближаются.

Наконец даже Гимли услышал отдаленный топот копыт. Всадники, двигаясь по следу, свернули от Реки и скакали к склонам. Они неслись как ветер.

До путников доносились возгласы чистых, сильных голосов. Вот всадники приблизились с шумом, подобным грому, и передний промчался у подножия Холма, ведя отряд на юг по западному краю склонов. За ним скакали остальные — длинная череда одетых в кольчуги всадников, быстрых, сияющих и прекрасных.

Лошади были крупные, сильные и породистые; их серая шерсть блестела, длинные хвосты развевались на ветру, а гривы были туго заплетены. Всадники были им под стать: высокие, с длинными ногами и руками; их волосы, бледно-желтые, выбивались из-под легких шлемов и были заплетены в косы; лица их были строги и серьезны. В руках они держали длинные копья из ясеня, раскрашенные плащи и щиты были заброшены за спины, а на поясе у каждого висел длинный меч.

Парами скакали они мимо; и хотя время от времени кто-нибудь из них поднимался в стременах и всматривался вперед или по сторонам, они, казалось, не замечали троих странников, сидевших молча и следивших за ними. Отряд уже почти проскакал мимо, когда Арагорн внезапно встал и громко воскликнул:

— Какие новости с Севера, всадники Рохана?

Поразительно быстро и умело всадники остановили лошадей и повернули, рассыпавшись. Вскоре три товарища обнаружили, что вокруг них смыкается кольцо; всадники были и перед ними, и по сторонам, и сзади. Арагорн стоял молча, а остальные двое сидели, не двигаясь, и гадали, как повернутся события.

Без слов, без крика всадники неожиданно остановились. Лес копий был направлен на незнакомцев; некоторые всадники держали в руках луки, и стрелы уже лежали на тетивах. Потом один из них, высокий человек, гораздо выше остальных, выехал вперед; с макушки его шлема свисал конский хвост. Он приблизился, и острие его копья оказалось в футе от груди Арагорна. Арагорн не шевельнулся.

— Кто вы и что вы делаете в этой земле? — спросил всадник на общем языке Запада; речь его по манере и тону напоминала речь Боромира, уроженца Гондора.

— Я — Скороход, — ответил Арагорн. — Я приехал с Севера. Я преследую орков.

Всадник соскочил с лошади. Отдав коня другому, он извлек меч и встал лицом к лицу с Арагорном, пристально и не без удивления разглядывая его. Наконец он заговорил снова.

— Вначале я подумал, что вы сами орки, — сказал он, — но теперь вижу, что это не так. Вы плохо знаете орков, если решились на такую погоню. Они быстры и хорошо вооружены, и их много. Вместо охотников вы стали бы добычей, даже если сумели бы догнать их. Но в вас есть что-то странное, Скороход. — Он снова оглядел своими острыми глазами Следопыта. — Это не имя человека. И одежда ваша слишком странная. Откуда вы взялись? Выпрыгнули из травы? Как вы скрылись от нашего взгляда? Вы эльфы?

— Нет, — ответил Арагорн. — Только один из нас эльф — Леголас из Лесного королевства в отдаленном Чернолесье. Но мы пришли через Лотлориэн, и с нами — дары и милости его Владычицы.

На мгновение в глазах всадника удивление вспыхнуло с новой силой, но тотчас взор его стал холодным.

— Значит, в Золотом лесу и впрямь правит Владычица, о которой говорится в старых сказках! — воскликнул он. — Говорят, мало кто может избежать ее чар. Странные времена настали! Но если вы снискали ее расположение, значит, вы тоже маги и чародеи? — Он повернулся и холодно взглянул на Леголаса и Гимли. — Почему вы молчите? — спросил он их.

Гимли встал и прочно расставил ноги, руки его ухватили рукоять топора, глаза блеснули.

— Скажите мне свое имя, хозяин лошадей, и я скажу вам свое, — ответил он.

— Что касается этого, — сказал всадник и поглядел сверху вниз на гнома, — то чужестранец должен назвать себя первым. Но так уж и быть. Я Эомер, сын Эомунда, третий Маршал Риддермарка.

— Тогда слушайте меня, Эомер, сын Эомунда, третий Маршал Риддермарка! Гимли, гном, сын Глоина, должен предостеречь вас от глупых слов. Вы дурно говорите о той, чья красота превышает ваше понимание, и лишь слабый разум может служить вам оправданием.

Глаза Эомера сверкнули, люди Рохана гневно заговорили друг с другом и придвинулись ближе, нацелив копья.