Властелин Кукол (ЛП)

— До сих пор я гордился тем, что был лучшим целителем в храме. Говорят, что я даже ещё лучше сумасшедшего эльфа.

Он всё ещё тяжело дышал, его руки лежали на коленях, он был бледен, а на лбу выступили испарина. У меня было грубое представление о том, как действует священническая магия. Чтобы вылечить меня, ему пришлось вынести мою боль и раны. Это кое-что ему стоило, возможно, даже годы жизни. Иногда у священников даже оставались шрамы от ран других людей. Они часто умирали, если недооценивали свои силы или были слишком старыми.

Я посмотрел на него с беспокойством.

Он поморщился.

— Я к этому привык, и был хорошо отдохнувшим и сильным. В вере и моих способностях. Сейчас мне станет лучше. Прежде всего это яд меня так напрягает.

— Какой яд? — удивлённо спросил я.

— В ранах был яд. Такой, что сначала парализует, а затем убивает. Один только яд уже должен был убить вас. Я не знаю, почему вы ещё живы, но вы не смогли бы дольше сдерживать его действие.

Я вспомнил, что чувствовал себя в воде парализованным. Яд на наконечнике болта.

Это не было неожиданностью. Яд. Значит поросята всё же были более полезны, чем мы думали.

Мы оба посмотрели на Ночного Ястреба и стеклянный кинжал.

— Говорят, что они всегда знают, как один из них умирает, — наконец промолвил брат. — Так как его убил я, вам это не поможет. Они пошлют нового. По крайней мере, тогда вы не будите прикованным к постели.

Он был прав и кое о чём мне напомнил. Я легко поднялся с кровати, больше не чувствуя боли, подошёл к Ночному Ястребу и перевернул его на спину.

Из его раны почти не вытекло крови, Искоренитель Душ забрал свою часть, когда попал ему прямо в сердце. Я подошёл к письменному столу, выдвинул ящик и найдя кошелёк, высыпал монеты. Надев кошелёк на руку, как варежку, я подошёл к телу и осторожно отодвинув одежду в сторону, нашёл тонкую серебряную цепочку. Вытащив амулет, я сорвал цепь, затем нахлобучил кошелёк на амулет Безымянного и затянул его. Я почти ожидал, что начнёт подниматься чёрный дым, но этого не случилось. Через кошелёк я ощущал холод ночи в чёрном серебре.

Священник молча за мной наблюдал. Я взял из ящика ленту для запечатывания писем и обернул её вокруг кошелька. Затем зажёг свечу под чашей, в которой всё ещё лежал сургуч, подождал, пока тот растопится, и влил в затянутое отверстие кошелька, где сургуч затвердел. Кошелёк был хорошо сшит, кожа смазана маслом и эластичная. Может это как-то поможет.

— Амулет бога без имени, — сказал священник. — Я ещё никогда не видел его раньше. Это чёрный диск. Для чего все эти приготовления?

— Мы уже убивали одного Ночного Ястреба. Потом из амулета вышел тёмный, смертоносный дым. На этот раз я хотел убедиться в том, что этого не случится.

— Если хотите, я могу забрать кошелёк в храм. Первосвященник будет знать, как с ним поступить, — на его губах появилась лёгкая улыбка. — К тому же, моя вера должна меня защитить.

Я помедлил, потом протянул ему кошелёк. Он взвесил его в руке и аккуратно убрал под одежду.

Я внимательнее присмотрелся к мёртвому Ночному Ястребу. Он выглядел очень молодо. Одежда не сильно отличалась от одежды телохранителя. На нём были лишь странные мягкие сапоги с отдельным большим пальцем; в его широком ремне находилось много карманов и два кинжала. Меча при нём не было. Но прежде всего его тёмный плащ был из совершенно обычной ткани.

Я убрал вуаль с его лица и отодвинул капюшон. Это был мальчик, едва повзрослевший, чтобы отрастить бороду, с серо-коричневыми волосами и без единой морщинки на юном лице. В смерти он выглядел так, будто невинно спал.

— Что такое? — спросил священник.

— Здесь что-то не так, — удивлённо ответил я. — Это не Ночной Ястреб.

У священника был в руке Искоренитель Душ, когда он убил наёмного убийцу. И это много значило. Но я вспомнил бой между Зокорой и Ночным Ястребом в канализации. То была драка, которая продлилась, как минимум, целую минуту и разворачивалась на земле, стенах и потолке, возможно, даже в воздухе, также использовался дым.

Они потчевали друг друга ядами и магическими порошками, а движения были настолько быстрыми, что не различить глазом. И в конце Зокора проиграла. Если бы там, под потолком, висела Зокора, то даже с Искоренителем Душ в руке и элементом неожиданности, священник был бы для неё слишком медленным, возможно, я тоже.

— Я не понимаю, — произнёс я вслух, всё ещё стоя на коленях рядом с мёртвым телом.

— Я могу вам объяснить, — отозвалась Наталия, появившаяся в дверях. Её глаза посмотрели на меня, мёртвого парня, священника и мой всё ещё стоящий меч.