Властелин летающего замка

-- Что могло произойти? Мы занимались самым обычным делом - валили деревья для лесопилки, когда две старшие феи подлетели к нам и начали требовать, чтобы мы убрались и не наносили вред природе! И что же, нам все надо было бросить? Ну, вот я и... припугнула фей немного, а они, вместо того, чтобы улететь, ответили вдруг так агрессивно, что я даже среагировать не успела! Никто такого не ожидал! Фея устроила настоящую метель и принялась швырять в нас кусками льда! Пришлось взяться за нее всерьез. -- женщина указала на свою одежду, украшенную ожогами от огненной магии самой чародейки и следами маневрирования среди древесных крон. -- Благо, феи гораздо слабее йокай и справиться с бандиткой труда не составило. Развеяла ее за минуту! Только первый из кусков льда той паршивки попал в одного из моих подзащитных. Это будет компенсировано, смею заверить.

Люди снова зашумели, выражая свое возмущение распоясавшимися крылатыми хулиганками, которые теперь, кроме того, чтобы пакостить и воровать, доросли до прямых нападений.

-- Неужели все было так просто? -- язвительно заметил Казуки. -- Сейчас проверим.

Хрустальный шар в руках старик озарился белым сиянием и в воздухе перед толпой людей возникли призрачные картины недавнего прошлого.

Дерево со старым птичьим гнездом на ветвях и небольшой кучкой свежих досок у корней. Несколько лесорубов, под защитой женщины-мага, возмущенных фактом кражи этих досок с лесопилки. Стук топоров, подрубающих твердый ствол старого дерева и слезные мольбы двух фей, просящих не рубить это дерево, ведь на его ветвях - их домик.

"Это отучит вас воровать!"

Зубодробительный треск падающего дерева и полный ярости, вопль бросившейся в атаку феи.

Видение погасло, а через долю мгновения бригадир лесорубов, стоящий рядом, согнулся и повалился, получив сильнейший удар навершием посоха в живот. Селяне в смятении отпрянули от разъяренного мага, а волшебница, уверенная что старик не посмеет поднять на нее руку, замешкалась и рухнула, лишившись нескольких зубов.

-- Ты что, совсем сдурел?! -- с тональностью, которому позавидовала бы любая прожженная скандалистка, завизжала она, но слова встали ей поперек горла, когда грозный старик с силой ударил посохом об землю перед нею.

-- Это не я безумен, а вы! -- голос старого мага пророкотал, словно раскаты грома. -- Я же просил всех не причинять вреда феям и не выставлять нас их врагами! Я же расписал вам последствия, четко и в доступной форме, такой, чтобы поняли даже откровенные идиоты! Да к демонам все последствия, как у вас совести хватило мстить двум малым детям, без всякого злого умысла утащивших у вас пару каких-то досок! Обеднели? В нищету скатились и чуть с голоду не перемерли из-за этого? Что молчите?! Толпа кретинов, свихнувшихся от жадности и чувства собственного превосходства! -- вне себя от ярости, старик размахнулся и швырнул посох себе под ноги.

-- Мы не можем позволить феям творить все, что им вздумается! -- вступился за лесорубов староста селения. -- Сегодня - пару досок, завтра - запасы пищи, послезавтра - из домов выселят! Если они - малые дети, то непослушных и провинившихся детей надо наказывать!

Почувствовав поддержку авторитетного лица, селяне тут же, толпой, налетели на одинокого мага и принялись галдеть, утверждая, что безобразия фей уже всем порядком надоели, что если Казуки так заботится о мелких паршивках, то должен придумать как отвадить их от селения. Все дружно вступились за лесорубов и волшебницу, заявляя, что давно уже пора создать вокруг селения защитную зону не только против хищных йокай, но и против фей. Яростные попытки спорить и что-то доказывать со стороны Казуки тонули в дружном хоре нескольких десятков полных возмущения голосов.

-- Еще и руки распускает! -- возмущалась чародейка, указывая на свое разбитое лицо. -- Староста, будьте судьей!

-- Готовься к солидному штрафу, защитник крылатых бандиток! Твое счастье, если у тебя найдется пара горстей золота, иначе, будешь отправлен на исправительные работы, без скидки на возраст!

Старик подобрал с земли посох и, кряхтя, с трудом выпрямился.

-- Решили спросить с меня за мое бессилие? -- сказал он, чувствуя тяжелую, мучительную усталость. -- Да, я полностью бессилен, не только решить проблему, но и открыть глаза сильным мира сего на ее существование! Что же, кричите, грозите кулаками, пока можете! Вы похожи на дураков, что не хотят замечать разгорающегося пожара и называют сумасшедшим того, кто твердит им о запахе дыма! Крах нашего мира гораздо ближе, чем вы думаете, и пусть не мы, и даже не наши дети, но внуки...

Договорить ему не позволил поднявшийся приливной волной хор гневных голосов. Речи, подобные сказанной, были для жителей селения не новостью. Сколько жил почти трехсотлетний старик, столько и твердил он о надвигающейся катастрофе, от которой не будет спасения нигде - ни в Генсокье, ни в Макае, ни в Аду Пылающих Огней, ни, даже, в мире мертвых, Хакугекуро. Эти грозные пророчества, впечатлявшие поначалу, уже всем порядком надоели. Единственное, что могло спасти Казуки, - бегство.