Властелин летающего замка

Девушки захихикали, представляя романтические отношения между ангелом и его созданием, а объект их внимания и насмешек, фигура в балахоне, сделал своей помощнице знак рукой и она спешно ретировалась, канув в развернувшееся пространственное искажение. Ангел остался один.

Глубоко вздохнув, он поднес руку к своей груди и содрогнулся. Из его тела поднялся алый сгусток энергии. Слабый, почти угасший. Последние искры едва теплились в нем, но они разгорелись ярче, когда ангел поднес его к алтарю. Силовые нити потянулись от алтаря и начали наполнять сгусток новой энергией.

Дело это было обычным для любого воина или слуги Олимпа, ангелицы не придали действиям чужака никакого значения и продолжили весело пересмеиваться.

-- А мусорщики, оказывается, могут найти действительно стоящие вещи! Как думаешь, стоит завести с ним знакомство? Несчастный низший, он, наверное так одинок! Поглажу его ладошкой по плечу, и он мне, на радостях тоже что-нибудь интересное и удивительное из мертвых миров притащит! Вроде тех кристаллов, из которых конструкта себе сделал.

-- Заманчиво, конечно, но если мы хотя бы близко к мусорщику подойдем, на нас все косо смотреть начнут! Это же... это же... низший класс! Дно, ниже которого только "Поток грешников"!

-- Да не пугайся ты так, я же пошутила! Чтобы я к ущербному подошла? От него же вонь такая, что листва на деревьях вянет! Рядом с таким пройдешь, потом по всему телу язвы расползутся! Полетели отсюда?

-- Да, пока он здесь, будем держаться от острова подальше. Надо нашим прислужницам сказать, чтобы дорожку к этому храму помыли и ветра свежего принесли. После такого-то посетителя!

Но улететь они не успели. Почувствовав прибытие нового гостя, крылатые девы решили задержаться, за что и были вознаграждены.

Пространственное искажение, из которого появился воин богов, переливалось багрово-алыми тонами. Огненные крылья взметнулись высоко вверх и хлынули водопадами на окружающий мир. Они не жгли, дарили мягкое тепло и свет, но лишь потому, что архангел был в своих владениях и близ него были лишь верные слуги Олимпа. Будь он в окружении врагов, пламя крыльев серафима в миг сожгло бы их всех в пепел и развеяло бы души до полного, безвозвратного уничтожения.

-- Серафим! -- в изумлении и восхищении, ангелицы пали ниц перед верховным воином богов, а тот прошел мимо, не удостоив их даже взглядом. -- Великий серафим! Он снизошел на нижние уровни! Не может быть! Невозможно! Своими глазами увидеть его...

Ангел в балахоне тоже пал ниц, но даже малой толики восхищения не возникло в его душе, хотя воин в сияющих доспехах действительно был величественен, грозен и прекрасен. Встреча с богом или архангелом были для него крайне нежелательны. Неужели высшие среагировали на крамольные речи и полную возмущения болтовню низшего служителя? Или... или решили спросить с него за дружбу с ангелом другого ордена? Но до сих пор все же было в порядке! Сотни лет! Сотни лет они закрывали глаза на его "ересь", а теперь...

И не абсурд ли? Посылать боевого генерала против болтливого сортировщика мусора? Еще бы лично заявились! Может, все не так страшно, как представляется? Командование там, в главной цитадели, не совсем же еще от божественного нектара мозгами поплыло?

-- Тиромарх Хельмариил, какая честь видеть вас. -- стоя на четвереньках, низший ангел не отрывал лба от мощеной мрамором дорожки у ног серафима. -- Может ли ничтожество вроде меня быть хоть чем-то полезно вам?

Серафим поднял ногу и нанес удар, с силой наступив на правую руку мусорщика. Огонь хлынул на придавленную к земле руку и, без прикосновения проникнув сквозь ткань, принялся жечь живую плоть. Истошный вой и безумные вопли казнимого разнеслись над озером. Обе ангелицы, бледнея, вжались в землю и затряслись от ужаса. Восхищение пламенным красавцем сменилось паникой и желанием бежать отсюда, как можно дальше.

Запах паленого поплыл над островом. Мусорщик корчился и исходил диким криком, пока палач не убрал ногу с его руки. Кряхтя, поскуливая и конвульсивно вздрагивая, низший ангел съежился на земле. Сизый дым поднимался над его рукой, сожженной до костей.

-- Ты даже не задашь простейшего вопроса - "За что"? -- спросил серафим, свысока глядя на низшего.

-- У меня... -- кашляя и вздрагивая от боли, ответил мусорщик. -- У меня... много грехов... я бы мог спросить только "За что именно".

-- Ты - еретик, бунтарь и побратим воина Тьмы, но в случае такого ничтожества, как ты, это не достойно внимания. Твоя вина в другом. Встать! Встать, мразь!

Мусорщик, собравшись с силами, поднялся и осознал себя стоящим в огромном соборе. Перед ним простирала руки в благословляющем жесте золоченая статуя прекрасной женщины. Витражи и фрески, изображающие богов, ангелов и святых, поднимались к куполу, на котором сияло золотое солнце и видна была вершина горы, окутанная белыми облаками.

Перемещение между мирами для архангелов было так же, просто, как дыхание для человека. Никаких артефактов, никаких сложных ритуалов или технических приспособлений. Одна краткая эманация воли.

Где они теперь?