Властелин мира (сборник)

Нет, никогда-за все время моей службы я не испытывал подобного нетерпения! Мне казалось, что эти люди не случайно задерживаются в лесу так долго, что там что-то случилось.

Вдруг на опушке раздался шум, и мы услышали конский топот. Это наши лошади, испугавшись чего-то, мчатся с поляны к берегу.

Почти сразу вслед за ними показались люди. На этот раз они бегут со всех ног.

Вполне понятно, что присутствие наших лошадей с коляской не могло не возбудить у них подозрения. Они поняли, что в лесу — засада полиции. Их выследили, подстерегли, им грозит опасность! И вот они несутся к проходу между скалами, чтобы поскорее вытащить якорь и прыгнуть на борт… Сейчас «Грозный» умчится с быстротой молнии, и наше дело будет проиграно навсегда!

— Вперед! — крикнул я.

И мы скатились на берег, чтобы отрезать этим людям путь к лодке.

Увидев нас, они сейчас же бросают свои тюки и стреляют из револьверов. Джон Харт ранен в ногу.

Мы тоже стреляем, но менее удачно. Наши противники невредимы, они продолжают бежать к лодке. Добежав до берега, не успев даже выдернуть якорь, они бросаются в воду и в несколько взмахов подплывают к борту «Грозного».

Капитан стоит на носу с револьвером в руке. Он стреляет, и его дуля слегка задевает Уэлса.

Мы с Нэбом Уокером хватаем якорный канат и стараемся притянуть лодку к берегу. Но ведь стоит только обрубить его с борта, и «Грозный» уплывет.

Вдруг якорь вырывается из песчаного грунта, опрокидывает Уокера, а меня зацепляет лапой за пояс и тащит в воду, несмотря на все мое сопротивление.

В ту же секунду на «Грозном» включают мотор, лодка делает скачок и несется к выходу из бухты.

13. НА БОРТУ «ГРОЗНОГО»

Когда я пришел в себя, было уже светло. Бледные лучи пробивались сквозь толстое стекло иллюминатора тесной каюты, где я лежал. Сколько часов прошло с тех пор, как меня сюда положили, — этого я не знал, но, насколько я мог судить по косым лучам солнца, оно еще не очень высоко поднялось над горизонтом.

Я лежал на узкой койке, покрытый одеялом. Моя одежда висела в углу и, по-видимому, была высушена. Пояс, почти совершенно разорванный якорем, валялся на полу.

Ранен я не был, но чувствовал себя совершенно разбитым. Если я на некоторое время потерял сознание, то не от слабости, — я отчетливо сознавал это. Дело в том, что, когда канат тащил меня по поверхности озера, голова моя иногда погружалась в воду, и, как видно, меня вовремя втащили на палубу, не то я бы непременно захлебнулся.

Неужели я теперь один с капитаном и его помощниками на борту «Грозного»?

Да, очевидно, это так. Вчерашняя сцена вновь и вновь встает перед моими глазами. Харт, раненый, лежит на песке; Уэлс тоже задет револьверной пулей; Уокер падает навзничь в ту самую минуту, когда якорь зацепляет меня за пояс. И, разумеется, мои спутники считают меня погибшим в водах Эри…

Однако каким образом движется сейчас «Грозный»? Возможно, что, превратив свою лодку в автомобиль, капитан мчится по дорогам, граничащим с озером Эри? Если это так и если я пролежал без сознания несколько часов, то машина, набрав скорость, могла уйти очень и очень далеко. А может быть, снова став подводной лодкой, «Грозный» продолжает свой путь в глубине озера?

Впрочем, нет, «Грозный», очевидно, плыл по широкой водной глади. В каюту проникал свет — значит, аппарат не ушел под воду. С другой стороны, я не чувствовал и толчков, обычных при езде на автомобиле. Следовательно, «Грозный» не на суше.

Но где он сейчас — все еще на озере Эри или уже покинул его? Ведь это страна озер, и лодка, поднявшись по реке Детройт, могла выйти либо в озеро Гурон, либо в Верхнее озеро. Впрочем, установить это мне было трудно.

Я решил подняться на палубу, где, конечно, скорее можно было все разузнать. Встав с койки, я взял свое платье и оделся, хотя вполне могло оказаться, что каюта заперта.

Я попробовал приподнять крышку люка, вделанную в потолок над моей головой.

Крышка поддалась, и я наполовину высунулся наружу.

Прежде всего я поспешил осмотреться по сторонам.

Кругом широкая водная пелена. Берегов не видно. Небо да вода, ничего больше! Что это — озеро или море?

Я не замедлил получить ответ на этот вопрос. Лодка плыла быстро, и брызги волн, рассекаемых форштевнем, перелетая через корму, попадали мне в лицо. Вода оказалась пресной, — судя по всему, это было озеро Эри.

С того момента, как «Грозный» вышел из бухты Блек-Рок, прошло не более семи или восьми часов, — я узнал это потому, что солнце стояло сейчас на полпути к зениту, и, следовательно, это было утро 31 июля.

Озеро Эри имеет около двухсот двадцати миль в длину и около пятидесяти миль в ширину. Поэтому я нисколько не удивился, не видя берегов, ни восточного — штата Нью-Йорк, ни западного — канадского.

На палубе было сейчас два человека; один стоял на носу, наблюдая за ходом судна, а другой находился на корме, за рулем, и, насколько я мог судить по положению солнца, держал курс на северо-восток.