Властелин моего сердца

– На нас напала небольшая шайка бандитов, сир, – неожиданно для себя сказала она. – Если кто-то из них был Золотым Оленем, то он далеко не такая магическая личность, как о нем говорят.

Что с ней случилось? Ведь ей хотелось увидеть его в цепях!

– Никто из них и не был, – сухо сказал король, задумчиво рассматривая ее. – Однажды я схвачу негодяя и докажу это.

Он посмотрел ей за спину.

– А, Эмери!

Мадлен заметила тень, упавшую ей на колени, и, подняв глаза, увидела Эмери де Гайяра, появившегося возле нее. Король поднялся.

– Составь компанию мадемуазель, Эмери. Я должен переговорить с лордом Полем, раз он отправляется в путь завтра.

Мадлен не взглянула на своего нового собеседника, когда он уселся рядом. Она пыталась придумать предлог, чтобы ускользнуть.

– У вас усталый вид, – сказал он сдержанно.

– Сегодня был беспокойный день.

Мадлен рискнула посмотреть на него. Когда она впервые увидела его в зале, он привлек ее внимание непривычностью развевающихся белокурых волос и яркой одежды, но теперь на его фоне другие мужчины выглядели бледно. Почему, спросила она себя, она так уверена, что не должна выходить замуж за Эмери де Гайяра? Когда он не отпускал шуточек и не насмехался над ней, он был очень привлекателен. Она не должна позволить его сходству с неким распутным мерзавцем сбивать себя с толку. Эдвальд был грубый лесной разбойник. Когда она отказалась удовлетворить его похоть, настроил против нее местных жителей. Эмери де Гайяр был нормандец и благородный человек.

– Почему вы так на меня смотрите? – спросил он резко.

– Разве я смотрела? – спросила она смущенно. – Прошу меня извинить. Просто я задумалась.

– Вам пора ложиться спать, – сказал он почти нежно. – Завтра будет еще более беспокойный день, – добавил он, – а эти мужчины здорово залили мозги вашим элем и медом.

Она огляделась и покраснела, сообразив, что мужчины сильно напились. Тон разговоров и песен изменился и стал откровенно непристойным. Мадлен вскочила на ноги, Эмери поднялся следом.

– Я провожу вас в вашу комнату, – сказал он.

Она шла впереди, внезапно испугавшись за свою безопасность. В присутствии этих чужаков она почувствовала себя незащищенной.

Когда они подошли к ее комнате, Эмери отогнул полог, чтобы она могла пройти.

– Не волнуйтесь, мадемуазель. Я не думаю, что кто-нибудь сваляет дурака и побеспокоит вас. Но все же я поставлю охранника, которому можно доверять. Вам необходимо выспаться, чтобы завтра принимать серьезные решения.

Солнце уже село. Помещение освещали только красные отблески от ближайшего факела и тусклый вечерний свет из маленького окошка ее комнатки. Его поднятая рука, придерживавшая тяжелый полог, отчетливо вырисовывалась в дверном проеме. Сильное мускулистое предплечье, опоясанное золотом, усыпанное золотистыми волосками, располагалось прямо перед ее глазами.

Мадлен задрожала, и вовсе не от страха.

– Почему вы не хотите жениться на мне? – прошептала она.

– У меня вообще нет желания жениться, леди Мадлен.

– Вы дали обет безбрачия? – Она надеялась, что полумрак скрыл ее смущение.

Она увидела белизну его зубов, когда он усмехнулся.

– Нет.

– Есть… есть кто-нибудь, кого вы любите, но не можете жениться?

– Нет. – Он положил другую руку ей на спину и слегка подтолкнул в комнату. – Спокойной ночи, леди.

Тяжелый полог опустился между ними.

То место на ее спине, которого коснулась его рука, горело, словно она прислонилась к раскаленным камням очага. Мадлен подняла руки к пылающим щекам. Почему ее так тянет к нему? Почему он ее отверг?

Дороти оставила ей воды. Мадлен умыла разгоряченное лицо, разделась до льняной сорочки и улеглась в постель. Она попыталась сосредоточиться на других искателях ее руки и состояния. Об Одо не могло быть и речи, хотя король об этом ничего не знал. Однако лорд Стивен казался блестящим выбором. Он был красив, обходителен, умен и сносно пел о приятных вещах…

Но не так, как Эмери де Гайяр. Его песня явилась удивительным даром, особенно для людей, чьим ремеслом была война. У него был чистый звонкий голос. И очень выразительный. Когда он пел об этой ужасной битве, Мадлен как бы перенеслась на поле боя. Какие чувства пришлось бы ей испытать, если бы он запел о любви?

Она проснулась среди ночи от запутанного возбуждающего сна, осознав что-то жизненно важное. На мгновение ей это стало ясно, но затем исчезло.

Эмери вернулся в зал и отыскал Лео. Вместе они прикончили изрядное количество меда. Лео хотелось обсуждать возможности поместья Баддерсли, попади оно в хорошие руки. Его брат же старался увести разговор в область соколиной охоты. Эмери мысленно искал способ избавиться от назойливости наследницы. Ему стоило больших усилий не утратить враждебного отношения к ней, и он вынужден был признаться в душе, что ему далеко не безразлично ее будущее.

Эмери считал недопустимым позволить ей выбрать Одо. Даже если бы она решила закрыть глаза на его попытку ее изнасиловать, Одо, с его тяжелой рукой, был бы жестоким мужем и лордом, почти столь же губительным для Баддерсли, как и его отец.