Властелин молний

– Скажите, каким способом предполагают ионизировать воздух для искусственной трассы? – услышала я вопрос.

– Не понимаю, о чем вы меня спрашиваете, – обидчиво возразила я.

– Нет, вы отлично понимаете.

Я перебила неизвестного:

– Ничего не знаю.

Тут я сочла нужным заплакать. Слезы мне прекрасно удавались, и я очень естественно всхлипнула.

– Не хнычьте, отвечайте, – послышался из темноты голос. – Я не хочу знать технических подробностей. Мне достаточно даже слабого намека.

Я продолжала делать вид, что не могу прийти в себя и всхлипнула еще раз.

– Вы будете говорить?

В ответ я переменила тон:

– Что вы ко мне пристали? Это смешно. Каждый мелкий воришка, украв, спешит сначала удостовериться, то ли самое он украл, что хотел… А вы…

Свет от сильного фонаря ударил мне в лицо.

– Черт! – выругался голос. Мне послышалась в нем нотка удивления. – Вы и тут очутились?

– Ведите себя вежливее, – прервала я незнакомца.

– Извините, – пробормотал торопливо голос. – Но время дорого. В моем распоряжении две минуты…

«И в моем!» – остро подумала я.

Снова на мгновенье вспыхнул фонарь. Я увидела опушку леса, неоседланную лошадь и приземистую фигуру человека в низкой круглой шапке.

Свет погас. Фонарь полетел вверх, вышибленный мною из рук человека.

Я очень точно рассчитала все движения. Вскочила на лошадь, держась за ее гриву. Не было стремян, и пришпоривать лошадь было нечем. Но я знала от отца способ заставить даже уставшую лошадь мчаться вскачь.

Нащупав уздечку, я резко дернула ее, и лошадь рванула вперед, как угорелая. Пригнулась к лошадиной шее. Над моим левым ухом пронеслась тонкая огненная струйка, опалив волосы. Ветви деревьев исступленно хлестали меня по лицу.

О, это была прекрасная бешеная скачка! Я снова почувствовала себя озорной девчонкой. Казалось, лошадь мчит меня в бездну. Это было жутко и хорошо…

Я понимаю лошадей. Дала своему скакуну свободу.

Лошадь перешла на мелкую рысь. Но вот она оступилась, и я полетела через ее голову на землю.

«Только бы не камни!» – подумала я, падая. И тотчас же очутилась на траве. Больно ушиблась. Слышала, как испуганная лошадь быстрым аллюром, галопируя, убежала от меня. Я осталась лежать в мокрой траве. Встать и идти было бы с моей стороны неосторожностью. Потом услышала, как очень далеко лошадь заржала тонким нетерпеливым ржанием…

Наступало утро. Туман исчезал. Где-то лаяли чужие собаки. А я надеялась на своих, что они найдут меня. Все равно мне было трудно идти. Туман промочил платье до нитки. И оно плотно облепило меня.

Утомленная, закрыла глаза. Разбудил меня влажный поцелуй в щеку. Это милый Анод нашел меня и, нежно повизгивая, лизал мое лицо.

XXVI. Скучно быть улиткой!

Не знаю, какое поручение дал Леонид Грохотову и о чем просил его. Но вскоре после завтрака Грохотов в сопровождении Луки отправился на лошадях в Саялы.

Леонид вызвал меня к себе.

На столе перед ним лежали большой фотоснимок и маленькая овальная коробочка, похожая по форме на разрисованную пудреницу или табакерку, какие делают под Москвой, в Федоскинской артели.

Леонид протянул мне фотографию. Я слышала, как он пробормотал:

– Лучше и нельзя… Портрет хорош.

Такое начало разговора мне не понравилось. У Леонида взгляд был жестокий, острый и чужой. Но я успокоила себя тем, что Леонид сейчас раздумывает над новыми затруднениями, которые возникли в связи с ночным происшествием.

С фотографии на меня смотрело лицо человека, который тогда (помните?) обмахивался парусиновой кепкой, потом обрывал лепестки роз на пароме и ехал со мной через Зеленое озеро.

– Видели вы когда-нибудь этого человека раньше? До того, как он похитил вас? – спросил Леонид.

Мне показалось, что лучше не быть уверенной настолько, чтобы сказать твердое «да». Подумала и решила – пусть сначала Леонид узнает меня. Успею еще заняться узнаваниями малознакомых мне людей.

– Нет, – ответила я, глядя прямо в лицо Леониду.

Тот кивнул головой.

– Вполне вероятно.

Леонид отобрал у меня фото и показал пальцем на овальную коробочку.

– А это видали когда-нибудь?

– Нет.

– До настоящего момента не видали?

– Да, не видала до настоящего момента.

– Тогда возьмите в руки и внимательно рассмотрите.

Я взяла коробочку. Она раздвигалась, как пенал. Две крошечные кнопки на поверхности делали ее похожей на карманный фонарь.

– Обратите внимание на отверстие сбоку, – сухо выговорил Леонид. – С виду очень невинная, хотя и странная вещица. Ее вчера принес мне Анод.

– Что это? – спросила я.

Леонид насупился. Никогда раньше не замечала я, чтобы он мог смотреть таким, почти злым, взглядом. И голос его показался неприятным и чужим.

Нет, это не он! Это не прежний мой знакомый незнакомец!

Леонид ответил на мой вопрос очень официально, как обвинитель или следователь:

– Из этой маленькой вещицы в вас стреляли…

– Кто стрелял? – прошептала я, вздрогнув, будто от неожиданности.

– Тот, кто напал на вас вчера ночью. Тот, чью фотографию вы сейчас видели.

– Как стрелял? – невольно еще раз спросила я, хотя и знала, что огненная струйка, просвистевшая ночью мимо моего уха, вряд ли была игрушечным фейерверком.