Властелин Огненных Земель

Овод понял, что совершил ошибку, как только шпага его пронзила орла. Вместо того чтобы отменить заклинание, он высвободил духов смерти и довершил его. Птица была здесь вовсе не для того, что ему казалось. Он резко повернулся и увидел, как исказилась от ужаса живая половина лица Хильфвера за мгновение до того, как огонь охватил его и он превратился в пепел. Исход битвы за Веаргахлейв был решен: духи Огня торжествовали над духами Земли. Древний кратер взревел, пробуждаясь к жизни, поглотив в огненном шаре лес и все живое в округе – все, кроме Овода, стоявшего внутри октаграммы. А потом стихия смела и его.

Подобно распускающейся ало-оранжевой розе огненный фонтан расцвел в ночном небе. На одно-единственное, бесконечное мгновение цветок завис над горой, объединив освободившихся духов Огня с духами Воздуха. Где-то далеко внизу островами в море окутавших Бельмарк серых туч торчали снежные вершины гор. Потом извечная тирания Земли взяла верх. Огненный цветок померк и рухнул вниз, неся смерть всему живому на склонах Квиснолля. Мириады стихий бились за главенство: Огонь и Вода, объединившись, порождали лаву, Огонь и Земля – обжигающий пепел, Огонь и Воздух – гром, Смерть и Случай…

Сцепившись в смертельной схватке, стихии визжали каждая свое, и в хоре миллиона их голосов затерялся, никем не услышанный, единственный человеческий голос.

5

День угас, король не позаботился кликнуть свечей, и в зале сделалось совсем темно. Это изменилось, стоило Радгару протянуть руку к мечу, который его мать так и держала острием вверх. В окна вдруг полился багровый свет, будто солнце передумало и решило встать еще раз. Радгар поколебался, и тут вдруг увидел короля. Тот отвернулся, в отчаянии закрыв лицо руками. Что?..

Королева пошатнулась. Меч неуверенно дрогнул в ее руках.

– Мама! – Радгар бросился ей на помощь и едва избежал катастрофы, когда она опустила меч.

– Очень тяжелый…

Руки ее разжались. Оружие лязгнуло о камни. Он подхватил ее и осторожно уложил на помост.

– Мама, мама!

Она слабо улыбнулась ему.

– Голова закружилась. Со мной так бывает…

Не выпуская ее из рук, он поднял взгляд на короля и прочел на его ненавистном пухлом лице чудовищную весть.

– Нет, это не просто головокружение! – Он повернулся спиной к Вульфверу, что было неразумно.

– Что с ней, дядя? Какие еще твои гадкие фокусы?

– Не понимаю, о чем это ты… – Сюневульф посмотрел на своего сына. Танист бросился вперед.

– Выпустишь мне потроха, да? Если драться, так сейчас! – И замахнулся мечом на коленопреклоненного Радгара.

Удар наверняка снес бы Радгару голову. Тем, что этого не произошло, он был обязан отчасти тревожным крикам зрителей, отчасти айронхолльским навыкам, а отчасти очередному подземному толчку, заставившему Вульфвера оступиться и промахнуться. Ударил гром. Радгар перекатился на ноги, сорвал плащ и схватил дедовский меч.

* * *

Вот теперь он убьет Вульфвера. На этот счет у него не было никаких сомнений. Никаких альтернатив. Он не видел ничего, кроме этого отвратительного лица. Танист замахнулся снова. Радгар отбил удар: Бам-м! Он не сделал встречного выпада, только улыбнулся. Вульфвер сделал еще одну попытку. На этот раз удар был колющий, и снова Радгар парировал его. Бам-м!

Бам-м! Бам-м! Бам-м! Бам-м! Бам-м!

– А ну попробуй еще, братец! – рассмеялся Радгар. Опасность ему не грозила, хотя поединки в разгар землетрясения не входили в учебную программу Айронхолла. Танист сильно уступал ему в ловкости, так что нетвердая земля под ногами мешала ему сильнее. Сила, которую он – бац! – вкладывал в удар, была неописуемой, но точности ему недоставало. Бам-м! Дзынь! Теперь Радгар, приплясывая, отступал перед его отчаянным натиском, наслаждаясь нарастающей паникой своего противника, но постоянно контролируя ход поединка. – Быстрее! Тебе ведь нужно убить меня, помнишь? Правое ухо!

Он взмахнул мечом. Славный меч.

Вульфвер взвизгнул, но скорее от злости, чем от боли. Он продолжал драться, истекая кровью.

Бам-м! Зрители убирались с их пути, шатаясь при сотрясениях земли. Несколько раз Радгару приходилось – Бам-м! – перепрыгивать через упавшие тела. Интересно, что думал фюрд об этом первом уроке настоящего фехтования, когда-либо виденном в Бельмарке. Впрочем, что думал на этот счет дорогой Вульфвер, он представлял. Тот знал, что обречен.

– Левое ухо! – Больше крови.

– Стой и сражайся! – взвыл великан, выпучив глаза от страха.

– А ты поди, достань меня! – Бам-м! – Ты не сумел убить меня, когда мне было только… – Дзынь! – …тринадцать! Ты пытался… – Бам-м! Бам-м! – …утопить меня. Биться с мужчинами труднее, верно… Братец?

Устав от этой игры, Радгар рубанул по запястью таниста. Меч Вульфвера со звоном покатился по камням, а сам он стоял и, не веря своим глазам, смотрел на фонтаном льющую из руки кровь. Конец поединку.