Властелин островов

– Да уж! Вот какую подлую змею, я оказывается, на груди пригрел! – Рожа Оттокара настраивала меня на юмористический лад, в целях восполнения сожженных нервных клеток очень хотелось помотать ему нервы. – Я к тебе, бургомистр, как другу, брату и родственнику, а ты меня собрался в ответ убить и ограбить! Презлым заплатил за предобрейшее…, уммм, сам захотел пропивать добытое… Повинен смерти! – Не вовремя вспомнившиеся интонации и важный вид Иоанна Грозного из известной кинокомедии не могли не пробудить во мне все имеющиеся актерские способности. Хотя еще больше мне хотелось заржать.

Как лучше всего было оправдываться бургомистру явно не шло на ум, что отражалось на лице. Хотя тут все было как раз понятно. Покойный сэр Найт был очень неглупым парнем, с его стороны было очень умно прихватить Оттокара с собой, чтобы случись чего немедленно разобраться с предателем. В это я как раз верил, ибо сам сделал также. Он явно не знал про ловушку, так что в самом худшем случае мэр увязался с ним в надежде, что рыцарь все–таки вырежет орков на корабле несмотря не на что. Но очень вряд ли Вайд был слишком умен для такой глупости.

– Неправда ваша господин. – Несмотря на то, что очко у бургомистра играло как баян у уличенных музыкантов, ясность мысли и чувство собственного достоинства он сохранил. – Сэр Найт, точно как и вы не оставил мне выбора. Меня не отпустили с встречи. Айлмор сказал, что изолото надо делить сразу и предателей с неудачниками карать тоже.

– Кто–то может доказать твои слова?– Развеселился я. Рожа Вайда скривилась так, будто я скормил ему килограмм грейпфрутов.

– Кто угодно, господин, из его ближних людей. Брана Эбера допросите, Ваша Светлость. За моей спиной в гномьем колонтаре, бородатый, что ранен в голову.

Я допрашивал неудачника на пляже, метрах в семидесяти от сидящих на песке пленных. На корабле было многовато лишних ушей для допроса таких как бургомистр фигур. Это двое телохранителей из моих родичей были проинструктированы касательно последствий хоть одной всплывшей фразы. В присутствии же чужих ушей допрос был бы сплошным анекдотом, все равно, что буденовку Штирлицу на день рождения подарить.

– Ладно, считай, что я тебе поверил…. И Брана обязательно допрошу.– Опять хмыкнул я.– Ты мне скажи, Оттокар Вайд. Что мне теперь с тобой делать? Как бургомистр ты мне уже бесполезен, не поймут меня, коли ты на эшафот не угодишь. Думаю вот и гадаю, как тебе сейчас жизнь спасти. Коли тебя единственного отпустить, все равно не заживешься, всем станет ясно, кто Найта продал. Может быть, ты что придумаешь?

В человечество я верил слабо и ожидал в принципе только одного предложения. Пустить прочих пленных под нож и отпустить одного его любимого и все будет в ажуре. Что в принципе было очень неплохим решение. Пусть даже и малореальным. Бежало слишком много людей, а бургомистр на острове слишком заметная фигура, так что его не могли не запомнить. Да и за нами даже сейчас наблюдать могли, лучник какой спрятавшийся под корягой например.

И вот тут Вайд меня удивил. Как оказалось, вызвал мою симпатию он совсем не зря. К чести этой вроде бы прожженной твари предлагать данный выход он не стал.

– Давайте я совершу побег, Ваша Светлость.

– Вот как? Тогда давай подробнее…

–Так вот, – затараторил ободренный бургомистр, – когда вы отправите нас, пленных в крепость, то я и еще несколько человек попытаются бежать. Мне это удастся.

– С твоим возрастом и пузом? – Хмыкнул я. – В принципе приемлемый выход. Но не проще ли пустить всех твоих друзей под нож?

В принципе это была гнилая закидуха, но мне нужно было знать причины, почему он не озвучил самый простой для себя выход. Который не мог не прийти ему на ум.

– Вы их не допрашивали,– твердо посмотрел мне в глаза человек, – и я хотел бы попросить за преданных мной людей. Чтобы вы отнеслись к ним как к воинам, попавшим в плен, а не бандитам которых ожидает веревка. Вы пролили на сегодня достаточно нашей крови, Ваша Светлость. Прошу вас проявить хоть немного милосердия. Оно к вам вернется.

– Ну, относительно последнего, я нисколько не сомневаюсь. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Как я понял, в плен попали одни ополченцы? Поди, и друзья, и родственники, или их сыновья у тебя среди сзади сидящих есть? – Бургомистр мрачно кивнул в ответ.

– Надеюсь, муки совести тебя не гложут. Такова жизнь. Сдались бы – ничего бы их жизни и не угрожало.

Оттокар мрачно посмотрел мне в глаза. В принципе он ничего сделать не сможет и рано или поздно либо смирится, либо повесится как Иуда. Но о доверии между мной и им можно будет поставить крест в любом случае. Не говоря уж о том, что люди попавшие в плен злобы не вызывали не малейшей. Они просто до конца и честно боролись с оккупантами, захватившими их родную землю. Политически их следовало ликвидировать, с точки зрения морали они вызывали симпатию. С точки зрения спецопераций ситуацию можно было обратить к собственной пользе.