Властелин рек

— А чего тебе атаман? С нами говори! — с презрительной усмешкой молвил самый молодой из казаков, из-под длинных усов его сверкали белые зубы.

— Мне нужен ваш атаман. Отведите меня к нему, — двинув желваками, настойчиво повторил Архип. Он спиной чуял, как напряглись ратники, словно уже готовые броситься в бой на этот малочисленный разбойничий отряд. Казаки о чем-то переговорили меж собой, и один из них сказал, разворачивая коня:

— Следуйте за нами. Токмо не шалите! Ежели что — тут вам не скрыться.

Архип обернулся к ратным и, кивнув им, первым двинулся за казаками. Ратные и окончательно струхнувший проводник неспешно пошли следом. Чем дальше шли они вдоль реки, тем больше рос казацкий отряд — видимо, подходили остальные разъезды, и Архип замечал, как настороженно переглядываются ратные, да и он сам начал мыслить — не засада ли? По спине струился холодный липкий пот.

Один из казаков, который прибыл с новым отрядом, показался Архипу знакомым. Властным жестом остановил он движение всех всадников и медленно направил коня к так же остановившимся людям Строгановых. Казак приближался, ища глазами предводителя чужаков, но, видимо, не находя, крикнул раздраженно:

— Кому я и зачем понадобился? Живее, ну?

Конные казаки, звеня сбруей, тихо переговариваясь, медленно выстраивались вокруг ратников, постепенно сбивая их в кучу. Архип все пытался разглядеть знакомые черты в этом грозном казаке с выбритой головой и сверкающими черными глазами и, не веря своим глазам, окликнул его неуверенно:

— Матвей?

Казак тут же хлестнул по нему колючим взглядом и сам начал вглядываться. Постепенно черты лица его смягчались, и он вдруг улыбнулся счастливо и искренне:

— Архип! Ты?

Это был Матвей Мещеряк — сомнений не оставалось, и оба, соскочив с коней, направились друг другу навстречу и обнялись кратко, словно старые друзья. Казаки и люди Строгановых недоуменно переглядывались, иные улыбались, дивясь столь забавному и невероятному стечению обстоятельств.

— Истинно говорят — судьбу на кривой не объедешь! Знал, что встретимся еще! — тиская плечи Архипа, говорил Матвей.

— Так ты теперь атаманом заделался? — улыбался Архип, похлопывая товарища по спине. Матвей, чуть задрав подбородок, махнул рукой. Видно было, как возмужал он за минувший год, особой мужественности прибавили бритая голова и густеющие рыжеватые усы.

— Многое произошло за год! — молвил Мещеряк и смерил Архипа взглядом с ног до головы. — А ты, стало быть, купцам Аникеевым продался? Чего им надобно?

Архип поспешил кратко поведать ему о положении в землях Строгановых и об их задании — призвать казаков на службу к ним для совместной борьбы с сибирским ханом. Насупившись, Мещеряк задумчиво поглядел куда-то в сторону. В тишине слышен был грозный гул ветра, изредка где-то кратко ржали кони.

— Не все согласят пойти на службу к купцам, — молвил он. — Что ж, я проведу тебя в наш стан. Ежели Ермак Тимофеевич согласит с этим, то вынесет сие на общий суд. Круг решит.

— Спасибо тебе, Матвей, — кивнул Архип, заглядывая товарищу в глаза, но тот постоянно отводил взор.

— Токмо ратников своих оставляй здесь. Молви им, что сегодня вернешься.

Залезая в седло, Архип сказал старику-проводнику:

— Ежели до утра не вернусь — возвращайтесь в острог. Уяснил?

— Ох… кхм… — замялся старик и, растерянно оглянувшись, что-то еще хотел спросить, Архип уже спешно отъезжал к ожидавшим его казакам…

Матвей рассказал о том, что с «литовской» войны казаки вернулись зимой на Волгу, к своим родным землям, где к ним присоединились казаки атамана Ивана Кольцо, но на Волге они не задержались — Ермак отвел людей к Яику, ибо, как доложили разъезды, к их стану шла государева рать[16].

— Разве вы не проливали кровь за государя на войне? Почто ушли от его ратников? — нахмурив чело, вопросил Архип.

— Так-то оно так, — задрав бритый подбородок, усмехнулся Матвей. — Но токмо многие из наших провинились, без государева наказа ногайцев посекли… Молвят, Иван Кольцо заведомо к плахе приговорен! Ныне только кровью вину свою искупать придется!

— Ногайцы разве не враги государю? Не возьму в толк никак…

— Ногайцев уж давно в округе не видать! Сами попрятались, когда узнали, что Ермак Тимофеевич в степи вернулся! — счастливо, с загоревшимся в глазах огнем, молвил Матвей, безмерно гордившийся своим атаманом. Архип улыбнулся, вспомнив Ермака, и, хоть не получив ответа на свой вопрос, дальше допытываться не стал.

Вскоре издали показался казацкий стан — целое людское море, широко раскинувшееся вдоль побережья Яика. Чадили костры, виднелись многочисленные самодельные шатры и навесы, слышался гомон и смех сотен голосов.

— Гуляют казачки, — протянул с улыбкой Матвей, кивком указав вперед.

— Что празднуете? — вопросил Архип.

— Вольницу свою! — ответил Мещеряк, огрев коня плетью и пустив его наметом. Архип устремился за ним.