Властелин Сонхи

В нишах стояли заводные куклы в человеческий рост, одетые как дамы и кавалеры, в нужные моменты они размеренно хлопали в ладоши. По сюжету пьесы, которая называлась «Опасное желание», главный герой тоже побывал в театре, влюбился в одну из таких кукол и начал упрашивать волшебников, чтобы те ее оживили. В конце концов нашел мага, который решил эту задачу, заключив в механическое тело куклы демона Хиалы. Приведя к заказчику его возлюбленную, маг умолчал об этой подробности, только предупредил, что превращенной девушке ни в коем случае нельзя давать тропический плод млачайра – в переводе с туземного языка, «сердце демона».

Юноша наслаждался обретенным счастьем, о чем без умолку говорил, обращаясь к зрительному залу, а демон хотел вырваться на свободу, но не мог преодолеть связывающее заклятье и все больше свирепел от необходимости быть милой барышней-куколкой и выслушивать сентиментальные монологи своего кавалера. На свадьбу приехал дядя жениха, торговец колониальными товарами, и подарил молодым корзинку экзотических фруктов. Дорвавшись до млачайры, демон избавился от заклятья, после чего начал выполнять лихие акробатические трюки и мучить несчастного влюбленного, который никак не мог поверить, что перед ним не кукла, оживленная его любовью, а тварь из Нижнего мира. Сценическая машинерия нагнетала мрачные эффекты, актриса-акробатка в красно-черном трико и рогатой маске выполняла рискованные номера, срывая аплодисменты.

В антракте Эдмар с улыбочкой заметил:

– М-да, можешь поблагодарить Госпожу Вероятностей за то, что я не милейший мастер Бруканнер… «Млачайра» в переводе с языка топси означает не «сердце демона», а «сердце жены демона». Есть у них сказочка о том, как дочь вождя влюбилась в пришлого охотника и вышла за него замуж, а это был один из князей Хиалы, которому захотелось пожить среди людей в человеческом облике. Вроде нашего Серебряного Лиса. Новобрачная поняла, кто он такой, когда увидела у него длинный хвост с пучком иголок на конце – он прятал сей демонический атрибут под штанами, обернув вокруг бедер. Она все равно его не разлюбила, но вскоре зачахла и умерла, поскольку во время совокуплений демон поглощает жизненную энергию человека. На месте ее погребального костра выросло дерево с приятными глазу розово-красными цветами и сладкими плодами, которое назвали млачайра, а демон всплакнул на похоронах и отправился искать приключений в другие края. Также могу добавить, что пойманного и связанного заклятьями демона млачайра, увы, не спасет, для этого нужны другие средства.

Говорил он ласково и наставительно, словно это Хантре был автором пьесы. Огрызнуться, чтобы поставить его на место, собеседник не успел: дверь распахнулась, из коридора заглянули две похожие друг на друга девушки в одинаковых желто-коричневых клетчатых платьях.

– Ой, извините, мы ошиблись… – произнесли они дуэтом.

– Мы не хотели вам помешать… – виновато объяснила первая. – Мы всегда сидим в этой ложе, но в этот раз нам пришлось взять другие места.

– Мы сюда завернули по привычке, – подхватила вторая. – Эта ложа удобней, и отсюда лучше видно, а вы нас опередили…

Обе старались изобразить неловкость, но смотрели с озорным вызовом.

– М-м? – Тейзург искоса взглянул на Хантре.

Секунду помедлив, тот чуть заметно кивнул: ничего подозрительного – на поверхности только любопытство, желание завязать знакомство и настрой на флирт. Даже если за этим скрывается что-то еще, проявится оно не сейчас.

– Эту вопиющую несправедливость можно исправить, – обворожительно улыбнулся Эдмар. – Мы с другом будем счастливы, если вы составите нам компанию, вы ведь позволите нам остаться в вашей ложе?

А Хантре подумал об Аленде, о Хеледике: дни шли за днями, но на подготовку диверсии требуется время – словно примчался во сне на вокзал за несколько секунд до отправления поезда, и все эти лестницы, залы, переходы, которые отделяют тебя от перрона, не преодолеть за оставшееся мгновение, ты опоздал…

Но это было не предчувствие, а всего лишь чувство паники, накрывавшее его время от времени.

– Деточка, если б у меня были твои проблемы, я бы давно уже был не жилец, – с неподдельной оторопью произнес Шеро Крелдон, руководитель алендийского подполья, в недавнем прошлом главный безопасник Светлейшей Ложи. Насквозь больной, душа до сих пор не покинула измученное отечное тело лишь потому, что он решил: «Нет уж, не дождетесь, не уйду я в серые пределы, пока не покончу с этим бардаком».