Властелин Сонхи

Знаменитый прохиндей разительно изменился, даже по сравнению со своими не столь давними портретами. Холеное обрюзгшее лицо, тяжелый взгляд умудренного царедворца. А интонации все те же – доверительные, располагающие, «два таких хороших человека всегда поймут друг друга!» От него пахло потом, благовониями, жареной говядиной и луковым соусом – не иначе, заварушка оторвала его от послеполуденной трапезы.

– Суно, за что же вы меня обижаете? – он протестующе развел руками. – Ведь мы оба маги, оба неглупые люди… Ложа таких, как мы с вами, никогда не ценила, но мы выбрали разные дорожки – я предпочел свободу, вас интересует карьера, только разве это помеха для сделки? У меня есть, что предложить вам в обмен на некий товар, неужто не договоримся?

– И что вы собрались у меня выторговать?

Морочит голову или ему и впрямь что-то понадобилось? Какой-нибудь редкий артефакт – допустим, аналог ожерелья «Морская кровь», тут Лорма за ценой не постоит, но с чего они взяли, что у Орвехта завалялся такой товар?

– Врата Хиалы.

– Всего-то? С удовольствием открою их для вас и дам пинка под зад, – невозмутимо ответил маг Ложи.

– Ох вы шутник… – Чавдо осклабился и покачал головой. – Экая невидаль – открыть Врата Хиалы отсюда туда. Но я наслышан, что Тейзург научил вас открывать их изнутри, об этом я и толкую. Возьмете в ученики? На гонорар не поскуплюсь…

– Хотите сказать, что Лорма учила вас, учила, но так ничему и не научила, а у меня должно получиться?

– Госпожа Лорма готова швырять деньгами, но не знаниями, – удрученно, словно набиваясь на сочувствие, вздохнул Мулмонг.

– Держала вас на коротком поводке и во время переходов через Хиалу не позволяла ничего подсмотреть?

В масленом взгляде мелькнула тень раздражения, но лицо мошенника тут же разгладилось, и он произнес дружеским тоном:

– Ну же, коллега Суно, не набивайте цену! Или набивайте, Ланки с вами, я бы тоже набивал. Скажите, наконец, сколько вы хотите за свои уроки?

Орвехт нанес удар: толку-то с ним лясы точить? Чавдо мгновенно выбросил щит. Со стороны ничего эффектного: стоят два человека, один тот еще нищеброд, другой выглядит поприличней, хотя тоже извозил недешевый костюм, пока пробирался через развалины. Сперва разговаривали, теперь замолчали и буравят друг друга взглядами. Совсем не то, что поединок фехтовальщиков или на худой конец амулетчиков, стороннему наблюдателю даже рассказывать было бы нечего. Хотя схватка идет насмерть.

– Коллега Суно, да вы спятили… – проворчал Мулмонг, его лоснящееся лицо еще больше обрюзгло, по лбу сползала капля пота. – Тяжеленько с вами справиться, но шансы у вас против меня паршивенькие, мне покровительствует сам Ланки, воровскому богу угодны мои дела!

– Тут вы ошибаетесь, Чавдо, – Орвехт тоже взмок, его едва ли не шатало от напряжения. – Это вам только кажется, что покровительствует. Хитроумному угодны плутни и дерзкие аферы, а не растерзанные потроха и толпы безмозглых молодчиков, которые жгут книги, портят фасады и справляют нужду на разбитые статуи. Ланки давно от вас отвернулся, с тех самых пор, как вы из авантюриста превратились в зажравшегося паразита.

– Передергиваете, коллега Суно, потроха – это Лорма, а попорченные фасады, о которых я искренне сожалею – Шаклемонг со своими сподвижниками, в то время как я…

– В то время как вы всего лишь стояли рядом. Но вы так хорошо стояли рядом, что без вас не случилось бы всего остального. Нынче вы доверенный советник сбежавшего Властелина Сонхи, самый обыкновенный паразит-коррупционер… Разве что глотка у вас повместительнее, чем у коррупционеров Ложи.

– Мы могли бы договориться… – пропыхтел Мулмонг, отступая – новый удар он парировал ценой изрядных усилий.

– Могли бы. А те, кто погиб, пока вы правили, могли бы жить, и город мог бы остаться таким же, как раньше.

– А что скажете по поводу Накопителей, вы, функционер Ложи?! – выдал главный контраргумент Чавдо, нацеливая в противника очередное убийственное заклятье.

– Хорошо, что их больше нет. С ними давно уже следовало покончить. Такой ответ вас устроит?

Дальше Орвехт не реагировал на его реплики. Наносил и отражал удары молча. Когда Чавдо упал, затих, перестал подавать признаки жизни, он еще в течение некоторого времени продолжал бить в неподвижное тело импульсами, пока не понял, что уже все – неуловимого Мулмонга больше нет. А у него силы исчерпаны без остатка, даже на короткую мыслевесть не хватит, даже на один шаг.

Он все же попытался сделать этот шаг: надо бы добрести до развалившихся ворот, там его найдут и окажут помощь… В следующий момент обнаружил, что лежит в тени руин и видит над собой прощально сияющее небо. Он не мог пошевелиться, но держался за уплывающую жизнь, как потерпевший кораблекрушение за доску. Рано ему в серые пределы. У него Зинта, и скоро родится сын… И еще столько всего надо сделать, привести в порядок Аленду… И Тилибирия тычется в него, просит есть…