Властелин Сонхи

Хенгеда собиралась проводить Зинту до монастыря и незаметно исчезнуть, но какое там незаметно: уйти по нехоженому раскисшему снегу, загребая ботами ледяную кашу, в то время как местные жители сидят по домам, топят печки да глазеют из окон? Она осталась.

Побеседовали с Орвехтом, суховато-любезным, как невкусное печенье к чаю. Обменялись наблюдениями по поводу того, что творится в Аленде: это не нарушение, в данном случае интересы овдейских и ларвезийских служб совпадают.

Ей не терпелось отправиться в путь: здесь нечем себя занять, и опять лезут воспоминания о том закоулке с лавкой колониальных товаров – словно гной сочится из воспаленного нарыва, пыльная витрина лавки как будто затянута паутиной, и она запуталась в этой паутине, осталась там навсегда… Но это не мешало вежливо отвечать на реплики собеседника.

Орвехт предложил ей денег: «У вас, наверное, нет с собой достаточной суммы на дорожные расходы?» Не стала отказываться – у нее никакой суммы с собой не было. Спросила, куда можно будет переслать, и каким образом, если от Королевского банка один фасад с вывеской остался. Через торговое предприятие, которое занимается поставками сиянского чая, ему передадут. Хенгеда припомнила, что в этом предприятии у него доля: известная информация, ничего нового он о себе не сообщил. Что ж, она отправит ему деньги, как только вернется в Абенгарт, возвращать долги – важно, и ни у кого еще не было повода обвинить ее в недостаточной пунктуальности.

«Зерл Неотступная, будь милостива, помоги мне вернуть должок еще и Дирвену…»

Поговорили с Хантре Кайдо. Не то, чтобы кто-то из них искал этой встречи, столкнулись в коридоре возле трапезной.

– Спасибо, – неожиданно для самой себя сказала Хенгеда.

Кажется, в тот раз она его не поблагодарила.

– Пожалуйста, – это прозвучало так, словно он огрызнулся.

Осунулся, щеки ввалились, и все равно невозможно красивый. Если б у нее были карие глаза, рыжие волосы и мозги набекрень, она бы Тейзургу больше нравилась? С тех пор, как добрались до Рупамона, тот не обращал на нее внимания – ничего общего с салонными играми, просто ему нет до нее дела.

– Я помню свое обещание, – произнесла она с вызовом. – Я не стану вредить Зинте и ее ребенку. И тебе тоже.

– Насчет меня не зарекайся. Похоже, что мне ты все-таки навредишь.

– Я же сказала, я не собираюсь этого делать.

– Не здесь и не сейчас. Не нарочно. Тебе даже в голову не придет, что это касается меня, и ты будешь думать, что действуешь правильно.

– Тогда объясни, в чем дело, чтобы я знала заранее, чего не надо делать, – потребовала Хенгеда, стараясь совладать с раздражением.

Раздражал он ее изрядно. Не только из-за Тейзурга – такие всегда ее раздражали. Если б он был службистом, он был бы недисциплинированным службистом.

– Больше ничего не могу определить. Я тебя не обвиняю, с твоей стороны это будет без умысла, из-за непонимания.

Шагнул в сторону, но замешкался и добавил:

– Зато другое определилось. Держи имя, которое ты захочешь узнать: Нимче Кьонки.

– Ширрийское имя. Мужское или женское, не разберешь, в Ширре с этим никакой разницы. Зачем оно мне?

– Не знаю, но вроде бы понадобится, так что я тебе время сэкономил.

И пошел своей дорогой, а Хенгеда, уняв новую вспышку раздражения, направилась в трапезную. Что еще за Нимче Кьонки? Ладно, отложим – может, в работе пригодится.

А после ужина к ней в келью заглянула песчаная ведьма.

– У тебя ведь найдется немного времени?

– Да, конечно, – вежливо и настороженно отозвалась шпионка.

Вообще-то она собиралась выспаться, чтобы завтра с утра пораньше отправиться в путь. При условии, что удастся хотя бы задремать, душа – сплошной воспаленный нарыв, жить с этим невыносимо, но хочется не умереть, а отомстить.

– Мне понадобится твоя помощь, а то Зинту неловко беспокоить…

Ведьма боком скользнула мимо нее в келью, кошачьи глаза мерцали, и коса тоже мерцала – хоть лампу туши, чтобы масло сэкономить.

– Чем могу помочь? – официальным тоном спросила Хенгеда.

– Надо сделать мне массаж, а то после той стычки спина до сих пор ноет. Только давай дверь запрем, чтобы кто-нибудь не вошел.

Сам собой звякнул крючок. Гостья, нисколько не смущаясь, начала стягивать через голову вязаную фуфайку.

«Здрасьте, я ей кто – горничная? Ладно, так даже лучше: может, хотя бы устану, разминая ей спину, и тогда все-таки усну…»

Утром попрощались – и каждый отправился в свою сторону.

Хантре и Эдмар отбыли первыми, их унес на мохнатой спине Снежный Пёс. Как только маги окажутся там, где не работают Накопители, они откроют Врата Хиалы и тропами Нижнего мира доберутся до Ляраны. После этого Эдмар свяжется через какой-нибудь амулет с Повелителем Артефактов и постарается заморочить ему голову насчет того, где находятся остальные.

– Заранее жалею Дирвена, – хмыкнул Суно, – ибо могу представить, что наговорит ему коллега Тейзург.