Властелин Зимы

Вита пыталась вырваться, забилась, как попавшая в паутину муха, но лишь сильнее затянула силки. Когда ледяные пальцы придирчиво коснулись ее подбородка, окольцевали нижнюю челюсть, пленница попыталась огрызнуться, но стоило только губам ее закатиться в оскале, прямо в кости пришел импульс невыносимого холода.

– Не дергайся. – Голос, наполненный уверенностью и властью, прозвучал над самым виском. – Отдай то, что мне нужно, а потом… – Ган на миг осекся. Лишь на один крошечный миг. Потому что внутри головы вспышкой мелькнули подслушанные, подсмотренные воспоминания Данияра. Женский образ, будоражащий инстинкты и желания… Ган хотел сказать «убью», но почему-то произнес, – отпущу.

Пленница ничего не ответила, только глянула на мучителя со злобой и скорбью. «Как жаль, что я не могу снова взять дубину и разнести ею в крошево твой череп», – читалось в ее глазах.

Ненависть.

И ни грамма страха.

Ладно… Ган упер пальцы в ее виски. Сдавил, желая поскорее добыть искомое, но из девчонкиной головы на него глянула тьма, гулкая и пустая.

Закрылась… Она закрылась! Как ухитрилась? Как смогла?

Ган склонился к перекошенному яростью лицу, чуть не носом в него уткнулся. В глубине девчонкиных зрачков плескались огоньки магической силы, задушенной, погашенной чужой могучей волей. Интересно, кто она? Неинициированная ведьма? Возможно… Но кто спрятал ее? Кто укрыл? Как посмели?

Ган подхватил пленницу с земли и забросил на плечо. Она была тяжела, как молодая олениха. Вся какая-то плотная, мускулистая. А там, где не мускулистая – костлявая. Неудобно впилась в Ганово плечо своими костями. Прямо в старую рану попала. Ган поморщился и переложил ношу на два плеча, словно овцу, перекинув девичьи ноги и руки себе на грудь.

Понес.

За его спиной начал медленно вытаивать из глыбы Данияр, и черный конь вновь оборотился корягой.

Ган принес Виту к воде. Хотел перекинуться зверем, но не стал – зверю такую добычу до замка целой не дотащить.

– Дай корабль. – И рука, распластанная пальцами над водой.

Молчал Хати-Йоремуне. Ничего не давал. Да и не ему был отправлен этот приказ. Другому. И тот, другой – Хати-Ибиру, сторож морского дна, – наконец послушался. Всплыл из глубин корабль – такой древний, каких даже в старых дедушкиных книгах не рисовали. Длинный, с драконьей головой, весь поросший курчавой шерстью из темно-зеленых водорослей.

Сам подошел к берегу и лег на мелководье.

Ган зашел на борт. Глянув на зияющие в палубе дыры, взмахнул рукой, и они затянулись льдом. Виту спустил на холодные черные доски. Она не шевельнулась, так и осталась лежать, оцепеневшая, не желающая знать, что будет с ней дальше.

Корабль поплыл, и холодное море жадно облизало его борта.

***

Замок Властелина Зимы рос на горизонте голубой тучей.

Медленно плыл корабль.

Как ни просил Ган ветра, как ни требовал – ничего не выходило. Лишь морские чертоги, вода и снег подчинялись ему. Иногда выполнял приказы изворотливый Хати-Йоремуне – оборачивал нужными вещами валяющиеся возле берега камни, коряги и вырванные бурей пни. Бывало, что и лесной дух Хати-Амаро – огромный белый волк – подчинялся, но лишь зимой, когда леса его лежали под гнетом снега.

А вот воздух никогда не слушался Гана. Своеволен и упрям был Хати-Гаруди – птичий князь, владыка ветров. Не терпел быстрокрылый чужих приказов. Смеялся он над Ганом летом, а зимой уносился на юг и бросал без присмотра свои ветра, чтобы носились они над Северным морем свободные, дикие и никому не покорные!

Ган долго смотрел на небо, принюхивался, злился на опавший тощий парус. Ничего. Он устал. Хотелось есть, но броситься зверем в воду и насладиться охотой он не мог. Не оставлять же девчонку одну? Отойдешь далеко – ослабнут чары, и утонет корабль вместе с пленницей.

      Пришлось снова просить у Хати-Ибиру:

– Дай гребцов.

Когда Ган произнес это, Вита скукожилась вся, прижалась спиной к борту. Догадалась, что будет, и страшно от этого стало. Откуда взяться гребцам среди моря? Ясно – со дна морского! А на дне морском живых людей нет.

Волны сильнее забили в борта. Корабль качнулся, дернулся и встал, будто кто-то вцепился в него под водой и не дал больше хода. Потянулись через борт костлявые руки…

Вита зажмурилась – смотреть на ожившего мертвеца не хотелось совершенно – поэтому она слушала. Вот перевалилось через борт мокрое тело, плёхнуло о старые доски корабельной палубы. Потом раздались шаги – кто-то брел, волоча ноги, мимо пленницы.

– Чего хотел ты от ярла Арнберна, чародей? – прогудел трубный голос.

– Ветра нет. Корабль не идет, – ответил Ган. – Гребцы мне нужны.

– Гребцы, говоришь? Гребцы… Тридцать человек нужно этому карви, чтобы быстро по морю идти. От моей команды и половины того не осталось…

– Зови тех, что есть, – потребовал Ган.

Вите стало интересно взглянуть на этого самого ярла Арнберна. Судя по голосу, не такой он и страшный. И пусть, что мертвый! Она приоткрыла сперва один глаз, потом другой… Сердце екнуло, конечно, когда мертвец с голым черепом и остатками медной бороды вперился в нее пустыми глазницами.

– Здравствуй, дева-красавица, – прошамкал перекошенным ртом.