Властелины моря. История золотого века греческого флота

Гипподаму было предложено разделить, или рассечь, Пирей на части. С самого начала в качестве оси он избрал длинную седловину земли, уходящую от подножия холма Мунихия, этого акрополя Пирея, на юго-запад, к холму Акте и карьерам. По обе стороны оси Гипподам разметил границы священной, общественной и частной земли. На пограничных камнях четко обозначено предназначение каждого из участков. Точно так же на специальных табличках указано местоположение святилищ богов, кварталы иноземных купцов и даже остановка парома, откуда можно добраться до Саламина или какого-нибудь другого острова.

В центре — агора с домом совета и общественными учреждениями. Этот центр гражданской жизни города, получивший наименование Гипподамовой агоры, архитектор расположил на ровном участке земли, к северу от бухты Зеа. Уже невдалеке от кромки бухты агора расширялась, образуя открытое пространство, где накануне выхода в море могут концентрироваться триеры.

Поперечные улицы соединяют порт Канфар по одну сторону этого гребня с военным портом бухты Зеа по другую. Размечая улицы, Гипподам взял за основу математическую пропорцию 3:5:9. Переулки, ограничивающие квартал, имеют ширину 15 футов, улицы, обозначающие границу района, — 25, а магистрали — целых 45. Все выдержано в прямых формах. Афиняне были настолько довольны работой Гипподама в Пирее, что впоследствии заказали ему городской план своей новой колонии в северной Италии — Фурии.

Схожесть домов подчеркивала демократический дух города, дух равенства. В жилых кварталах Гипподам разместил по восемь жилищ, каждое из которых представляло собой тот или иной вариант стандартного пирейского дома. На узком, вытянутом в длину участке, 40 на 70 футов, располагается сам дом, а на другой половине обнесенный флажками внутренний двор, где установлена печь и большой, в форме колокола, бак с водой для домашних нужд. В самом доме — столовая с очагом, наверху — спальни. Никто в Пирее не жил сколько-нибудь далеко от воды. Благодаря холмистой местности дома в городе поднимались амфитеатром. С крыши едва ли не любого из них открывался вид на ближайшую бухту и дальше, на открытое море.

Андрон, или мужская гостиная, выходил прямо на внутренний двор. Здесь хозяин дома принимал друзей. Спланирован андрон в Пирее был так, чтобы по квадратному периметру разместились семь кушеток: по две на трех сторонах и одна на четвертой, рядом с расположенной в углу дверью. После ужина, когда солнце начинает отбрасывать тень, более длинную, чем рост высокого мужчины, наступает время пить вино. Симпозий , или совместная дегустация, — вершина любого афинского застолья. Люди рассказывают друг другу истории, делятся мыслями, кто-то читает стихи. На фоне этого многоголосия в банкетный зал вносят разного размера сосуды, все — местного, афинского, производства, все из хорошей аттической глины, все обожжены и блестят черными и красными боками. На амфорах и чашах изображены популярные герои и сцены мифов, например, Одиссей, привязанный к мачте корабля и слушающий пение сирен. Но есть и современные сюжеты, воспроизводящие подвиги тех самых людей, которые вот-вот пригубят напиток: воины, отправляющиеся на триерах в боевой поход; военный корабль, рассекающий волны; лучники, изготовившиеся к стрельбе с палубы корабля; пираты, врасплох захватывающие мирное грузовое судно. Самые красивые из этих рисунков — длинные изящные галеры, изображенные на внутренней поверхности чаши. Стоит наполнить бокалы вином, и возникает впечатление, будто суда приходят в движение: отраженные в море вина, они сами отражают «темное, как вино, море» — море поэта, в которого влюблены все, Гомера.

Бывает, хозяин дома наряду с вином, музыкой и беседой устраивает гостям любовные утехи. Впрочем, кто угодно может найти и самый простой, свободный от всякого рода виньеток способ отдохновения — борделей в Пирее хватает. Весьма свободное, если не сказать разнузданное, сексуальное поведение практически не имело для афинских граждан никаких последствий. Болезни, передающиеся половым путем, были еще неизвестны, а ведь мало можно найти в истории обществ и государств примеров, где совершеннолетние мужчины пользовались бы такой же сексуальной свободой, как в Афинах.