Властелины Пограничья

- Вальдемар, я старше тебя всего на десять лет. Но я тут такого повидала, что обижаться на маленького перепуганного недопсихиатра было бы преступлением, - доверительно сказала она, - Ты умница. Просто глупый пока. Иди.

Вальдемар постоял еще немного, но вдруг подскочил, как ужаленный, и быстро вышел из кабинета. Пенелопа какое-то время созерцала пейзаж за окном со своего стула, потом подошла к зеркалу и долго смотрела в свое отражение, барабанила пальцами по раковине. Наконец, она распахнула дверь в кабинет и сильно задела молодого доктора.

- Чего тебе еще? - нервно спросила она.

- А…я…, - ван Чех смущенно чесал затылок.

- Иди уже… коллега, - дверь за Пенелопой закрылась.

Глава 2.

На следующий день молодой доктор уже отсчитывал время до выходных, чтобы отдохнуть. Голова его пухла от разных историй болезней. Он категорически потерялся, не знал с кого ему начинать. Что делать с этими больными? И если делирии он кое-как еще помнил, то девочку по имени Бонни он совершенно не знал, как лечить.

Бонни работала официанткой в столовой при заводе. По свидетельствам родных и сослуживцев, всегда была девочкой робкой, диковатой. Перед тем, как заболеть окончательно, стала жаловаться на ночные кошмары и фобии. Она начала бояться пауков, потом ножей, потом поварешек. В конце концов, все кончилось нервным срывом на рабочем месте и глубокой депрессией, которая переросла в депрессивный психоз. Бонни плавно сошла с ума. Доктора в этой истории смущало очень многое.

Например, почему у девочки только имя, ни фамилии, ни второго имени? Почему родные не обратились к психологам, когда Бонни можно было еще спасти? Ведь истерика при виде паука на картинке в книге это уже очень серьезно! А были "звоночки" и посерьезнее.

Бонни боялась заходить в помещения, где мог бы быть нож. Половники вызывали у нее рвоту и мигрени. Она не спала по несколько суток, потому что ее мучили кошмары о пауке, который хочет сожрать ее.

Доктор несколько раз в день открывал ее карту, перечитывал историю болезни, порывался идти, но в последний момент пугался и брался за другую историю.

- Ты еще не протух тут? - Пенелопа появилась в ординаторской, когда Вальдемар делал очередной виток, по своему кругу размышлений.

- Не протух, но подгниваю, - эхом ответил ван Чех, потом осекся и посмотрел на Пенелопу.

Немного поморгал и смутился. Та от души хохотала над остротой, смех был низкий, грудной, вызывающий.

- Значит, будем гнильцу снимать, - сказала она, тряхнув короткой челкой, - О чем хоть печалишься?

- Бонни.

Пенелопа нахмурилась, припомнила и поджала губы.

- А, эта девчушка милая, ты ее едва ли старше, - Пенелопа села на стул и пробежалась глазами по истории болезни.

- И что тут такого сложного? Банальный депрессивный психоз.

- Я не знаю, с чего начать.

- Сделай что-нибудь.

Ван Чех сел напротив Пенелопы и вздохнул.

- Неплохая попытка, но ты не сильно помог больной.

- Надо к ней сходить.

- Умница.

- А о чем с ней говорить?

Пенелопа цокнула языком.

- С молодняком так сложно, - фыркнула она, - Ты же гештальт-терапевт!

- Ну, да.

- Сказала бы я тебе, кто ты, - ворчливо отозвалась Пенелопа, поджав левый уголок рта.

- А ты скажи, не бойся, - сощурился ван Чех.

- Я боюсь? - Пенелопа вытаращила на наглеца разные глаза, - Ты маленький ссыкун, вот ты кто.

Ван Чех два раза открыл рот, но ничего не сказал.

- Да-да. Ты мелкий трусишка, который все знает и всего боится, - усмехнулась Пенелопа, - А теперь еще и на рыбку похож.

- Хамка! - обиделся доктор.

- В наше время, правда - не в цене. И заметь, ты сам попросил, так что это не я хамка, а ты слишком любопытный.

Доктор насупился и глубоко задышал, раскрывая крылья роскошного носа. Голубые глаза налились злостью.

- Можешь пыхтеть сколько угодно, только бы это помогло Бонни и тем несчастным, которые попали к такому нерешительному врачу, - жестко сказала Пенелопа, любуясь, как доктор злится.

Ван Чех резко встал, стул за ним опрокинулся, шапочка слетела. Пенелопа охнула и попридержала улыбку. Ван Чех порывисто поднял шапочку и попытался натянуть ее на голову, но она была мала, поэтому осталась держаться на его голове лишь чудом. Он вылетел из кабинета, хлопнув дверью. На раковине звякнула мыльница.

- Люблю манипулировать, - довольно улыбнулась Пенелопа.

Она встала и спокойно прошлась до палаты Бонни по коридору. Пенелопа пришла в тот момент, когда доктор проводил опрос больной. Бонни сидела бледная, сверкая на доктора опасливо серыми глазами. Наматывала на палец рыжий локон.

- Когда приснился первый кошмар?

- Я не помню. Давно, - печально ответила Бонни, - О чем он был, я тоже смутно помню. Понимаете, это всегда был вроде бы и один сон, и с другой стороны, в нем всегда что-то было по-другому.

- Детали менялись?

- Постоянно что-то добавлялось. В результате, я ни одного сна не могу вспомнить, - Бонни сказала это с каким-то надрывом.

- Почему именно пауки? Чем они для тебя опасны?

- Ночью они могут заползти под одеяло, укусить, впрыснуть яд и к утру сожрать.

- А не подавится? - доктор с сомнением посмотрел на Бонни.

- Чего?