Властелины стихий

Боль. Раны, оставленные на спине калёным железом и кнутом, противно ноют; кандалы на ногах мешают бежать, цепляясь за всё подряд и натирая кровавые мозоли. Ноги уже давно изрезаны камнями. Не стоит думать об этом.

Страх. Преследователи уже близко — её феноменально острые слух, обоняние и зрение под-тверждают это.

Обречённость. Им не успеть — это ясно. Но надо бежать, ведь драться она не может: полгода практически без еды, воды и движения сделали своё дело — она совершенно обессилела. Она, Пэнтекуин Драако-Морте Лоно Хара, которая могла сломать шею великану голыми руками!

Но этот клубок чувств выглядит бледно на фоне самого сильного: ненависть! Джелар должен заплатить — и ради этого она должна выжить, чего бы ей это ни стоило!

Наконец-то ущелье! Вперёд, скорей! Но неужели слух её подводит? Теарек, чёрт возьми, почему ты остановился?.. Нет, только не говори…

— Спасайся, — прорычал он. — Я задержу их.

И она почувствовала его решимость. Теарек сделал свой выбор — и она примет его, даже если не желает этого. Иначе они погибнут вместе.

— Доброй тебе охоты, — прошептала она ритуальное приветствие оборотней, вложив в него всю свою боль и отчаяние от неизбежной необходимости бросить его. — Прощай, Теарек…

— Прощай, малышка, — усмехнулся он, и она почувствовала его печаль и любовь, от которых хотелось взвыть по-волчьи. — Дальше веселись без меня. Беги!

И она побежала. Но она не могла себя заставить перестать слушать — и слышать!

— Ну что, ребятки, повеселимся? — его любимая фраза!

Наверняка он сейчас улыбается…

А потом она услышала предсмертные визги, хруст костей и рвущейся плоти — Теарек был силён, почти так же, как она… раньше…

Её слух был настолько остёр, что она могла слышать почти любой звук — даже сейчас, на таком отдалении от схватки. Даже слабый хруст кожи, рвущейся под ударами когтей монстров.

Внезапно она похолодела: до неё донёсся звук падающего тела, и визг гремлинов. На мгнове-ние она с надеждой подумала, что ослышалась — но её мозг словно пронзила стрела, и там, где раньше она ощущала мысли Теарека, осталась безмолвная пустота.

Не в силах поверить в это, она потянулась к его сознанию. Тишина. И ощущение безвозврат-ной потери…

«Он умер», — поняла она, и боль разорвала её сердце…

…Ущелье исчезло. Его вновь заменил уютный кабинет Дамблдора.

Валькери закрыла глаза и прерывисто вздохнула — это оказалось тяжелее, чем она предпола-гала. Внезапно она почувствовала боль и с удивлением взглянула на свои руки — оказывается, она так сильно сжала кулаки, что ногти оставили кровоточащие царапины. Она поспешно разжала пальцы.

В кабинете царила тишина. Пэнтекуин подняла голову — и встретилась взглядом с Дамблдо-ром. По щекам старого профессора катились слёзы…

МакГонагалл нарушила молчание тихими рыданиями. Снейп опустил голову, и его лица не было видно. В глазах Люпина была боль, а Хмури выглядел донельзя потрясённым.

— Можете идти, — голос Дамблдора дрожал.

Они встали и вышли из кабинета, сопровождаемые гробовым молчанием.

Как только за ними закрылась дверь, Валькери сорвалась с места и помчалась прочь по кори-дору. Драко дёрнулся, чтобы догнать её, но Гарри ухватил его за рукав, не давая ему сделать это.

— Пусти меня, Поттер! — прорычал Малфой, пытаясь вырваться, но хватка Гарри была неожи-данно крепкой.

— Ей нужно побыть одной, — твёрдо заявил он.

Драко внезапно почувствовал правоту его слов и перестал вырываться. Гарри выпустил его рукав, и Малфой судорожно вздохнул.

— Ты в порядке? — ну да, ещё только сочувствия Поттера не хватает для полного счастья!

— В полном, — немного резко ответил Драко. «Эх, сейчас бы чего-нибудь выпить, чтобы забыть обо всём на свете!»

— Могу устроить.

Драко опомнился и взглянул на Гарри.

— Ты о чём?

— Насчёт выпить.

Малфой с яростью уставился на Поттера.

— Ты читал мои мысли?!?

— У тебя на сознании не стоит блокировка, — пояснил Гарри.

Драко восстановил мысленный щит и спросил:

— А как ты можешь это устроить?

Вместо ответа Гарри поманил его за собой. Они долго шли по коридорам, пока не останови-лись у статуи одноглазой ведьмы на третьем этаже.

— Диссендиум, — прошептал Гарри, и пролез в образовавшийся проход. Драко слегка пожал плечами и протиснулся следом.

— Этот тоннель ведёт в Хогсмид, — пояснил Гарри. А выход — в подвале Рахатлукулла.

— Откуда такие сведения? — язвительно поинтересовался Малфой. Он терпеть не мог такие грязные коридоры, да ещё и темно, хоть глаз выколи. Кстати о темноте…

— Люмос! — пробормотал Драко, щёлкнув пальцами, и перед ними появился светящийся шар, озаривший всё кругом бледным, призрачным светом. Да, он мог бы догадаться и раньше.

Наконец они добрались до конца тоннеля и, очутившись в Рахатлукулле, сразу взяли курс на «Приют бродяги» — одну из забегаловок типа «Кабаньей головы», только почище и потише.

Бармен сразу узнал его и натянул дружелюбную улыбку — если, конечно, такой жуткий оскал можно считать улыбкой…

— Мистер Малфой! Вам как обычно?

— Да, двойную порцию, — хмуро пробормотал Драко.

Гарри с весёлым недоумением посмотрел на него.

— А ты и здесь известен, Малфой?