Властелины удачи

— Кто-то из вас выстрелил в моих солдат и ранил одного из них. По закону я могу вас расстрелять. Если я решу вас расстрелять, то сначала отдам моим солдатам, чтобы они попользовались вами до того, как мы вас расстреляем. У вас есть только один шанс спастись: позаботиться о моем солдате. Я вернусь за ним… или кто-то из моих людей. Если он не выживет, если выяснится, что ему не оказана помощь, вы умрете, а дом будет сожжен.

Женщина клялась, что они не стреляли. Это сделал Volksturmer, пожилой ополченец, который сбежал, как только американцы открыли ответный огонь. Бат оставил Прицо сульфаниламидные таблетки и шприц с морфием, а также карабин и гранату.

Затем собрал взвод и повел его к мосту. Туда же направлялись и другие части. Вдали слышался рокот танковых моторов.

Людендорфский мост был железнодорожным. Немцы заложили рельсы шпалами, и теперь по нему могли ехать танки и автомобили. Мост вытянулся над серым неспешным Рейном. На дальнем конце виднелись бетонные доты. И поставили их с одной целью: не пропустить незваных гостей. Бат и его солдаты мрачно оглядывали мост, когда к ним подошел капитан Граймс.

— Идем на ту сторону.

В этот момент взрыв приподнял мост, наполнив воздух дымом и пылью. Бат покачал головой, пожал плечами. Что ж… через мост идти не надо. Эта честь будет принадлежать другим. Они опоздали на несколько минут.

Но когда дым рассеялся, они увидели, что мост остался практически цел. Вырванный кусок помешал бы продвижению танков, но не пехоты. Другие подразделения двинулись на мост. Их встретил огонь немецких пулеметов. Американцы не остались в долгу, щедро поливая амбразуры дотов свинцом и сталью. Саперы перелезли через ограждение и начали перерезать провода, снимать взрыватели с фугасов.

Сражающимся солдатом движут эмоции, которые невозможно испытать в другой ситуации. Вот и Бат вроде бы испытывал облегчение от того, что ему не пришлось пересекать мост, но в тоже время и злился на себя, поскольку другие уже бежали вперед, а он стоял столбом. Краешком глаза Джонас увидел, что капитан Граймс возвращается, чтобы повторить приказ. Он не стал его дожидаться.

— Вперед, черт побери! Чего ждем? Пошевеливайтесь! Пошевеливайтесь! Пошевеливайтесь!

И побежал впереди своего взвода. Не оглядываясь, чтобы убедиться, следуют ли солдаты за ним. Его люди, а некоторые годились ему в отцы, уважали или боялись его. Они не бросили бы его одного. Потому что могли представить себе, как он обойдется с трусом. А может, их заботило, что подумают о них другие солдаты.

Бат бежал. Перепрыгивал через тела американцев, скошенных пулеметами, немцев, убитых американцами. Танки с дороги, идущей вдоль берега, вели прицельный огонь по дотам, по восточным предмостным укреплениям. Белый дым и красное пламя фосфорных снарядов охватили восточную часть моста. Бат слышал жуткие крики немцев, на коже которых горел фосфор.

Он слышал посвист пуль. Бегущий впереди солдат упал. Не прекращающийся дождь и пот застилали глаза. Несмотря на холод, он купался в поту. Он потерял счет времени. Бежал-то он меньше минуты, а казалось, что никак не меньше десяти. Но он по-прежнему прекрасно понимал, что главная опасность — не пули, а фугасы, установленные под пролетами моста.

— Эй, Мак! Эй, Мак!

Солдат обращался к нему. Солдат, перелезший через ограждение.

— Эй, Мак! Посмотри! Видишь этот кабель? Сможешь перебить его?

Бат проследил за его рукой: солдат указывал на кабель диаметром в пару дюймов, идущий с восточной стороны и ныряющий под мост, несомненно, к фугасам.

— Перебей его! Постарайся перебить!

Бат кивнул. Армейский карабин не отличался точностью, но Бат положил его на ограждение моста, прицелился. Первая пуля прошла чуть выше. Он изменил прицел. Вторая пуля надорвала кабель. Третья и четвертая довершили дело: концы кабеля упали вниз.

— Эй, Мак…

Он слишком долго стоял на одном месте, и сам превратился в цель. Что-то ударило в правую часть грудной клетки. Жгучая боль пронзила тело. Он ничего не помнил после того, как сержант Эмори оттащил его за стальную балку.

3

«В тот день, 7 марта 1945 года, лейтенант Джонас Э. Батиста, возглавляя атаку своего взвода на Людендорфском мосту под сильным огнем противника, в лучших традициях офицеров пехоты, остановился и, практически подставив себя под вражеские пули, несколькими точными выстрелами из карабина перерубил кабель, соединяющий мощные фугасы, заложенные под мостом, с источником электроэнергии на восточном берегу, тем самым предотвратив подрыв этих фугасов. Но сам лейтенант Батиста получил при этом тяжелое ранение.

Лейтенант Джонас Э. Батиста в критической ситуации проявил незаурядные храбрость и мужество, как и положено офицеру армии Соединенных Штатов.

Приказываю наградить лейтенанта Джонаса Э. Батисту крестом «За выдающиеся заслуги».

Его также произвели в капитаны. Сначала он лежал в госпитале в Антверпене, затем в Париже, наконец — в Уолтер-Риде. На Рождество он прибыл на гасиенду неподалеку от Кордовы.