Властелины удачи

Тони, конечно, сразу обратила внимание на маленькую фотографию в рамке, стоящую на грубой каминной доске над огромным, сложенным из камня камином. Крупный, мрачный мужчина лет пятидесяти — шестидесяти сурово взирал не только на фотографа, но и на мир. Одетый в темный костюм-тройку, не очень хорошо сшитый, в серой шляпе. Он сидел за столом на деревянном вращающемся стуле. На столе стояли бутылка бербона (слова на этикетке читались лишь с помощью увеличительного стекла) и два напоминающие подсвечники телефонных аппарата. То был Джонас Корд Первый.

Тони пила виски и беседовала с Батом и его сестрой по отцу, Джо-Энн.

— Вашего отца я представляла себе совсем другим.

Она видела фотографии Джонаса Корда, так что сразу узнала его. Однако газетные и журнальные фотографии ничего не говорили о его отношении к женщинам. Однако… Ничего оскорбительного она не замечала. Человек, добившийся таких успехов, имел право на женскую ласку. Уродливый, агрессивный мужчина, пусть и отменный бизнесмен, не смог бы покорить тех женщин, что падали к ногам Корда. Агрессивность в нем, несомненно, чувствовалась, но он и притягивал, очаровывал.

— Наш отец полон сюрпризов, — резко ответила Джо-Энн.

Джо-Энн, красивой, стройной девушке, еще не исполнилось восемнадцати. Она училась в колледже Смита. От отца она унаследовала уверенность в себе, умение держаться на людях. Что она унаследовала от матери, Тони сказать затруднялась, поскольку никогда не видела Моники. Возможно, умение предвосхитить моду: вишнево-красное платье Джо-Энн со смелым декольте и расклешенной юбкой было короче принятой в этом сезоне длины.

— К примеру, — продолжала отвечать Джо-Энн на реплику Тони насчет того, что Джонас совсем не такой, каким она его представляла, — посмотри на это чудо, что он привез с собой. Не знаю почему, но я думала, что уж на Рождество он не привезет новую подружку. Так привез! Господи! Вы только посмотрите на нее!

Тони уже решила для себя, что Энджи Уайэтт — самая красивая женщина в этом доме, хотя ей за тридцать и она старше и ее и Джо-Энн. Чувствовалось, что она довольна и собой, и своим местом в жизни. Она работала на Джонаса Корда и спала с ним, как сказал ей Бат. Одеждой она лишь подчеркивала достоинства своей фигуры: туфли на шпильках, удлиняющие и без того длинные ноги, обтягивающее кремовое платье из шелка. Из украшений — изумрудное ожерелье, скорее всего, подарок Джонаса.

Джо-Энн повернулась к Бату:

— Постарайся сблизиться с Невадой Смитом. Невада знает о семье Кордов больше, чем кто бы то ни было, не исключая и Джонаса. Если он соблаговолит разговориться, ты узнаешь немало полезного, что очень даже пригодится, когда тебе придется иметь дело с отцом.

— Полезного для чего? — спросил Бат.

— Как я понимаю, у тебя три пути: позволить ему командовать тобой, как он командует другими, уйти от него и прокладывать свою дорогу или бороться с ним. Невада знает его слабости… но, скорее всего, тебе о них не скажет.

Невада Смит очаровал Тони даже больше, чем Джонас. Девочкой она смотрела все его фильмы. И теперь не отрывала глаз от этого высокого, стройного, обожженного солнцем мужчины, неподвластного возрасту. Выглядел он максимум на пятьдесят пять, но уж никак не на семьдесят лет. И одевался совсем как киношный ковбой.

Смит жил неподалеку, на своем ранчо. Но с Кордами его связывали не просто соседские отношения. Бат это чувствовал.

Бат рассказал Тони и про Робера. Сегодня он был гостем. В Неваду он прилетел из Нью-Йорка на два дня раньше, чтобы украсить дом к Рождеству. И теперь посреди гостиной стояла упирающаяся в потолок елка, украшенная бусами из кукурузы, сухими фруктами и бумажными гирляндами. Ни стеклянных шаров, ни перемигивающихся лампочек. Выслушивая похвалы, Робер скромно признался, что украшать елку ему помогал Невада Смит. Тони улыбнулась, представив себе, как два старика нанизывают на нитку кукурузные зерна.

Они сели за обеденный стол. Прислуживали им, правда, не слишком умело, двое работников с ранчо, одетых по этому случаю в белые пиджаки.

Когда налили вино, Джонас поднялся, чтобы произнести тост.

— За мою дочь и обретенного сына. — Он посмотрел на Неваду и Робера. — За старых друзей. — Он кивнул Тони и Энджи. — И новых. Я рад, что мы все вместе.

После обеда Тони пришлось пережить несколько неприятных минут. Не зная, с кем она будет встречать Рождество, Тони привезла подарки лишь для Бата и его отца. В таком же положении оказалась и Джо-Энн. Да и Энджи тоже, но та, в отличие от более молодых женщин, не комплексовала.

И уж конечно смутили Тони подарки, полученные от практически незнакомых ей людей. И какие подарки! Невада Смит подарил ей многозарядный винчестер тридцатого калибра, пообещав, что научит ее стрелять до того, как она уедет из Невады. Подарок старика говорил о многом: он надеялся, что теперь она будет проводить в Неваде много времени.

От Робера она получила обтягивающие синие джинсы, шерстяную рубашку в синюю и белую клетку и стетсон: костюм для верховой езды. Этим тоже подчеркивалось, что она — не случайный гость.