Властитель бездны

Она огляделась. Остальные уже выбрали себе занятие. Хизер стояла под деревом. Цепи, свисающие с ветвей, были пристегнуты к манжетам и удерживали ее руки над головой. Эвелин была прикована к бревну.

— Перерыв, — Джейк поднялся. — На колени, глаза вниз.

Она начала опускаться на колени, замерев, когда он нахмурился.

— Что ты сказала?

Упс.

— Да, Сэр.

Джейк кивнул, затем пересек поляну и остановился у костра, чтобы взять одеяло. Он показал Стиву, как проверить кровообращение рук у Хизер. Остановился рядом с Эндрю, подождал, пока тот его заметит, и протянул одеяло для Эвелин, чтобы ее тело не соприкасалось с грубой корой дерева. Это было мило. Джейк перевел взгляд на Кайли и нахмурился.

О, черт, спалилась. Она поморщилась и опустила глаза.

Раздался звук шагов, и в поле ее зрения появились ботинки Джейка.

— Встань и разденься, — тихо сказал он. Холодным тоном. От страха у Кайли засосало под ложечкой.

Она стянула рубашку. Кайли слышала, как Джейк велел мужчинам раздеть своих жен и насладиться ими. Дотронуться до них. Джейк же не дотрагивался и не наслаждался ею. Кайли рискнула посмотреть на него сквозь ресницы. Его глаза были холодны, как и голос, а лицо окаменело. После минутного колебания — быть полностью обнаженной было гораздо хуже, чем голой по пояс — она расстегнула и стянула с себя ботинки. Потом сняла ремень и нож, а затем джинсы и трусики.

— Наклонись вперед и возьмись за лодыжки.

Ни за что. Не собираюсь этого делать. Она вытаращила глаза.

Выражение его лица не изменилось. Под его властным взглядом ее решимость испарилась, как вода под палящем солнцем. Кайли закрыла глаза, чтобы укрыться от этого взгляда, а затем наклонилась и обхватила лодыжки руками. Видишь, мило и изящно, это считается?

Он придвинулся ближе, прижавшись к ней бедрами. Опустил ладонь на ее спину. А потом ударил по голой попке. Шлеп!

— Оу! — боль оказалась слишком резкой, хотя Кайли и понимала, к чему идет дело. Она попыталась выпрямиться.

— Не двигайся, саба, — он потянул ее обратно вниз. — Я жду послушания.

Шлеп!

Она сцепила зубы. Ругаться и обзываться прямо сейчас было бы самоубийственной глупостью. Куда делась прелюдия? Это же больно!

— Если не будешь слушаться, я расстроюсь, — шлеп! — И тебе достанется.

Шлеп!

Он не особо затягивал с каждым следующим ударом, и ее попку жгло так, словно он плеснул ей на кожу кислоты. Твою мать. Она вцепилась в лодыжки, готовясь к следующему удару. Он не услышит от нее ни всхлипа, ни плача.

Джейк отступил.

— На колени.

Она так сильно напрягла мышцы, готовясь к боли, что не сразу смогла двигаться. Кайли медленно опустилась на колени. Земля и сосновые иголки кололи голые ноги. Когда она села, опустив попку на пятки, то поморщилась от боли.

— Извинись.

— Мне очень жаль, Джейк, — на самом деле, ей не было жаль. Она знала, на что шла, и не пыталась скрыть ослушание. То, что Джейк не позволял и не собирался позволять ей не слушаться, удовлетворяло какую-то ее глубинную потребность… как если бы ее терзал голод, которого она не осознавала. — Мне правда жаль.

— Принято, — в его голос вернулась хрипотца, от которой по телу пробежала дрожь. Схватив ее за плечи, он поднял Кайли на ноги и притянул к себе.

Оказавшись голой в объятиях полностью одетого мужчины, она почувствовала себя… странно. Смущенно. Уязвимо. Прижимая Кайли к груди, он провел подбородком по ее макушке.

— Извинения приняты, милая. Я знаю, в следующий раз ты справишься лучше.

Если бы она услышала это от любого мужчины в каком-либо другом месте и при другой ситуации, то затолкала бы эти слова ему обратно в глотку. Но здесь, обнаженная… возбужденная… в объятиях Джейка, она испытывала лишь непреодолимое желание порадовать его, чтобы в его голосе и взгляде появилось одобрение.

— Джейк?

— О чем ты думаешь?

— Я выхожу из себя, когда братья мной командуют. Почему… как мне может нравиться, когда ты командуешь мной?

— Это нормально большую часть времени предпочитать самостоятельно принимать решения в своей жизни. Но сабмиссивы, передавая право решать Доминанту, которому они доверяют, получают свободу, особенно в сексуальном контексте. Не надо думать, не надо пытаться выяснить, чего я хочу, невозможно утаить или имитировать собственные реакции, не надо выбирать выражения потактичнее, — она буквально чувствовала силу, исходящую от него, слышала ее в этом бескомпромиссном голосе, — потому что я скажу тебе, чего именно я хочу, у тебя не будет выбора ответить мне или нет, и не будет варианта, кроме как ответить чистую правду.

Она задрожала, и он улыбнулся одним уголком твердых губ.

Джейк постоял минуту, продолжая обнимать ее и наблюдая за своими учениками.

— Они хорошо справляются, — он улыбнулся ей. — Давай поиграем, — подняв сумку, Джейк обнял ее за талию, прижимая к себе, и они пошли через поляну к его палатке. Ткань рукава его фланелевой рубашки казалась такой мягкой. Но под ней скрывалась рука с железными мышцами.