Властитель бездны (ЛП)

Он отступил назад и с неодобрением покачал головой, хотя уголок его рта пополз вверх.

— Не стоит дразнить Дома, феечка.

Он не поднял трость, и она испытала по этому поводу одновременно облегчение и разочарование. Ее киска пульсировала от желания гораздо сильнее, чем когда он пытал ее этой проклятой палкой.

Вместо этого он освободил ее запястья, бросил на камни спутанную комком черную ленту, которая связывала ее запястья. Указал на плоскую гранитную скалу, на которой она сидела:

— Ляг на спину. Руки за голову. Широко раздвинь ноги.

Ее соски пульсировали от боли. Она легла на теплую скалу и подняла руки. Ее спина в этой позе немного изогнулась, и зажимы сильнее сдавили соски. Она закрыла глаза, наслаждение затмило жжение.

Тишина.

Она моргнула и посмотрела вверх. Он скрестил руки на груди, и она не могла оторвать взгляд от твердых бугров его бицепсов. Кайли испытывала сильнейшее желание провести руками по…

Он прочистил горло.

Она сделала что-то не так? О. Он же приказал широко раздвинуть ноги. Прикусив нижнюю губу, она слегка развела ноги в стороны. Несмотря на желание выставить на показ свои самые сокровенные части тела, когда он разглядывает ее при ярком солнечном свете, это было… трудно.

Он взмахнул пальцем из стороны в сторону, требуя большего.

О, блять, блин, черт. Она развела ноги шире. Ее влажные складочки раздвинулись снова, и она почувствовала, насколько сильно они опухли. Воздух коснулся ее киски, и по телу пробежала дрожь. Раздвинувшая ноги и ждущая его.

— Очень хорошо.

Она поняла, что он все еще полностью одет. Вот ублюдок. И, конечно же, Лаура решит, что они слишком долго отсутствуют. Что если Марк пойдет их искать?

Его сабочка была прекрасна в ярком свете послеполуденного солнца. Ее щеки горели. Руки закинуты за голову, а спина чуть изогнута. Маленькие груди торчали вверх, а зажимы придали ее красивым соскам темно-красный цвет. Бедра созданы для ласк мужских рук, и она раздвинула ноги так широко, что были видны блестящие черные завитки у лона. Запах ее возбуждения смешивался с сухим сосновым ароматом гор. В ее прекрасных темных глазах ясно читались предвкушение… и нервозность.

Так много нервного предвкушения и так много беспокойства. Она еще не достигла того состояния, в котором он хотел овладеть ею.

Может, заставить ее беспокоиться только об одной вещи, а не о нескольких сразу? Он поймал ее взгляд.

— Сейчас, Кайли, я хочу порадовать себя, — начал он. — Мне будет приятно, если ты замрешь на месте и не издашь ни звука.

На секунду она широко раскрыла глаза, и он увидел, как она задрожала и как следом вздрогнула ее грудь. Щеки покраснели еще сильнее.

Он начал с ее изящных стоп и щиколоток. Она обладала сильными и гладкими икрами. Темно-золотой загар выше колен приобретал более светлый кремовый оттенок. Поднимаясь выше, он добрался до внутренней части бедер — нежной, как лепестки цветов. Когда он сжал ее ноги и раздвинул их еще шире, она сжала руки в кулаки. Удерживая руками ее за бедра, он провел большим пальцем вверх и вниз по складке бедра, и услышал, как у нее перехватило дыхание. Отлично.

Когда он увидел ее обнаженной на скалах, его разум сразу же затуманило желание простого и бездумного секса. Но почему-то с Кайли он всегда хотел большего. На самом деле это был не просто секс — он хотел вызвать у нее эмоции, изучить ее реакцию и услышать смех.

И все же выяснение отношений подождет. Прямо сейчас он собирался вызвать у нее безумное желание и насладиться результатом. Он лег на камень между ее ногами, жар от нагретого солнцем гранита чувствовался через одежду. Менее чем в футе от них бежал ручеек, чуть ниже разбиваясь о камни. Что может быть лучше солнечного дня в горах и женщины, раздвинувшей ноги для своего мужчины?

Оперевшись на предплечья, он опустил голову. Джейк еще никогда не брал ее при свете дня, поэтому с удовольствием окинул ее долгим, медленным взглядом, чувствуя, как усиливается ее предвкушение. Солнечный свет падал, ничего не утаивая, на ее ярко-розовый клитор, едва выглядывающий из капюшона. Ее шелковистые черные кудри блестели от влаги, а на коже виднелись красные отметины от ударов его трости. Когда он сделает то, что задумал, ее складки опухнут и увеличатся, а к клитору прильет кровь, и тот покажется из-под капюшона.

Когда он, наконец, легко коснулся языком ее вульвы, она дернулась всем телом… но затем заставила себя вернуться в прежнюю позу.

Он усмехнулся.

— Хорошая девочка, — его член так потяжелел, что ему пришлось сменить положение. Всему свое время. Прямо сейчас он хотел получить удовольствие от мучений сабочки. Так что он начал с того, что провел языком вверх, дразня и лаская выглядывавший из капюшона клитор. С одной стороны, а затем с другой. Ее бедра, касавшиеся его плеч, задрожали. От легчайших прикосновений к самой верхушке этого чувствительного бугорка, ее бедра подались вверх, моля о большем. Подавив улыбку, он остановился и строго произнес:

— Я велел тебе не двигаться, саба.