Властитель Дерини

Сознание его уже совсем помутилось, но он еще слышал, как второй незнакомец бормочет какие-то непонятные слова, чувствовал, как его рану заполняет тепло, как ощущение безмятежности охватывает его всего. Потом он открыл глаза и увидел, что сжимает в кулаке окровавленный стальной обломок, а два незнакомца уже убирают инструменты в коричневый кожаный мешочек. Светловолосый ободряюще улыбнулся, увидев, что Мэл открыл глаза, и, приподняв голову раненого, влил ему в рот воды, и Мэл машинально сделал глоток. Но когда он попытался припомнить подробности происшедшего, у него закружилась голова. Странные серые глаза светловолосого были всего в нескольких дюймах от него.

— Я живой, — прошептал Мэл ошеломленно. — А я-то думал, что уже умер, правда, — он посмотрел на кусок железа, что держал в руке. — Это… это просто чудо какое-то.

— Ерунда. Ты всего лишь потерял сознание ненадолго. Можешь сесть? Лошадка твоя уже тут.

Он осторожно опустил голову Мэла и закрыл флягу. Мэл, совсем придя в себя, увидел неподалеку маленького Ройстона, растрепанного ослика рядом с ним и худенькую хрупкую женщину в платке грубой вязки, накинутом на голову, — должно быть, это была мать мальчика. Он вдруг вспомнил, что до сих пор сжимает в кулаке стальной обломок, и вновь посмотрел на светловолосого, стараясь, однако, не глядеть в его серые глаза.

— Я… я просто не знаю, как вас благодарить, — произнес, запинаясь, он.

— Да не стоит, — ответил тот, улыбнувшись. Он протянул руку и помог Мэлу встать на ноги. — Недельку не трогай повязку, а потом, когда будешь менять, смотри, чтобы грязь не попала в рану. Вообще тебе повезло, все не так страшно, как казалось.

— Да, — прошептал ошеломленный Мэл и, сильно хромая, двинулся к ослику.

Когда он подошел к нему, Ройстон крепко обнял друга, а потом придерживал ослика за шею, пока два незнакомца помогали Мэлу взобраться на животное. Женщина все это время боязливо держалась позади, не совсем понимая, видимо, что же произошло, и с благоговением рассматривала соколов на серых плащах незнакомцев. Мэл поудобнее устроил раненую ногу, опершись об их плечи, затем сел прямо и ухватился за спутанную гриву ослика. Он взглянул на своих благодетелей, которые уже отступили назад, и, слегка поклонившись им, поднял руки в прощальном жесте, по-прежнему сжимая в кулаке злополучный кусок металла.

— Я еще раз благодарю вас, джентльмены.

— Думаю, благодарить нас еще рановато, — заметил темноволосый.

— Да благословит вас Бог, друзья, что вы не прошли мимо и не бросили меня здесь. И передайте лорду Варину, когда увидите его, что мы готовы подняться по его приказу.

— Передам, — ответил светловолосый. — Обязательно передам, — повторил он себе под нос, когда ослик с седоком, мальчик и женщина свернули на дорогу и растворились в ночи.

Когда они скрылись из виду, и их уже не было слышно, светловолосый вернулся к кустам, где только что лежал раненый, взял факел и поднял так, чтобы товарищу легче было собрать и упаковать вещи, а затем погасил его в грязной луже посреди дороги.

Он грустно усмехнулся.

— Ну, что скажешь, вылечив этого парня, перешел я ту черту, за которую даже герцогу дорожка заказана, а, Дункан? — спросил он, нетерпеливым жестом натягивая потертые кожаные перчатки.

— Кто знает, — пожал плечами Дункан, передавая ему поводья. — Нам представился случай помочь человеку, и в этом нет ничего дурного. Кстати, он все равно не сможет ничего вспомнить. И потом, когда тебе еще выпадет поговорить со своими крестьянами? А впрочем, не буду тебе докучать, это твое дело, в конце концов, и твои подданные, Аларик.

Аларик Энтони Морган, герцог Корвинский, Поборник королевского престола, чародей-Дерини, ныне еще и отлученный от церкви, улыбнулся, подобрал поводья и вскочил на своего боевого коня. Дункан последовал его примеру.

— Мои подданные. Да. Надеюсь, что это так, да благослови их Бог. Скажи-ка мне вот что, кузен. Неужели я в чем-то все-таки виноват? Я никогда не думал об этом раньше, но я это так часто слышал в последние несколько недель, что уже сам начинаю этому верить.

Дункан покачал головой, тронул шпорами бока своего коня и двинулся вперед по дороге.

— Ты ни в чем не виноват. Ты не можешь один отвечать за всех. Просто архиепископы использовали нас, чтобы добиться того, о чем они мечтали многие годы. На протяжении нескольких поколений все только и делалось для этого.

— Да, ты прав, — отозвался Морган. Он тоже пришпорил коня и догнал кузена. — Но как объяснить все это Келсону?

— Он и так все понимает, — ответил Дункан. — Интереснее, как он воспримет те сведения, что мы собрали за неделю. Сомневаюсь, что он отдает себе отчет в том, насколько неспокойно сейчас в этой части его королевства.

— И я сомневаюсь, — хмыкнул Морган. — А как ты думаешь, когда мы будем в Дол Шайе?

— После полудня, — заявил Дункан, — держу пари.

— Ну-ну, — лукаво усмехнулся Морган, — принимаю. Тогда — вперед!