Властитель ледяного сердца

Йолинь невольно всхлипнула, признавая правдивость слов Дэй. Тогда Тень сделала еще один шаг, обнимая ее за плечи и говоря уже совсем тихо:

– Ко всему можно прийти, если продолжать идти, Йолинь. Но стоит опустить руки, забыться в собственной печали и горе, как ты утопнешь в этом, словно в болоте, и никто и никогда не увидит солнца, встающего для тебя. То, как оно преобразит твою изуродованную погасшую душу в нечто прекрасное, от чего уже не отвести взгляд.

– Разве такое возможно? – несмело спросила Йолинь, боясь, что Дэй скажет ей «нет», и ужасно желая услышать «да».

– Возможно все, чему ты позволяешь случиться с тобой, – все так же тихо прошептала Дайли.

Именно это волшебное чувство, что дало внутри Йолинь росток в тот день, она подарила окружающим всего лишь на краткий миг. Рик и сам не понял, что с ним произошло. Вдруг схлынула все затмевающая ярость и пришло странное спокойствие, а потом он вдруг встретился взглядом с необыкновенно голубыми проницательными глазами щенка. В них не было ни гнева, ни злобы, ни хищного расчета, а был лишь страх. Зверь боялся его и жался к животу той, что признала его. И вдруг к Рику пришло осознание еще чего-то более невероятного, ему захотелось дать шанс. Иррациональное, совершенно невероятное желание, которое с каждым вдохом все сильнее укреплялось где-то в сердце. Он не простит себе, если сейчас воткнет клинок в мягкое розовое брюшко.

«Да как же так?!» – отчаянно продолжал вопить рассудок, но эмоции внутри словно взбунтовались против собственного хозяина. Все сильнее накатывали они на бастион его решимости, подминая под себя все звуки разума. Такого с ним раньше никогда не происходило! Сострадание, забытое им столетия назад, вдруг настигло его здесь и сейчас. В горле внезапно возник болезненный ком.

«О боги», – про себя охнул северянин, с ужасом понимая, что еще пара минут, и он начнет рыдать, как девица на выданье.

Первым прослезился Беррок: тому вдруг тоже стало жаль щеночка. Неуклюже смахнув неуместную влагу с уголков глаз, он покосился на брата, который подозрительно часто моргал.

Йолинь же с ужасом видела, что эффект превзошел все ее ожидания, и пыталась сбавить обороты, приглушив посылаемые волны эмоций, – только не хватало, чтобы целая орава мужиков начала рыдать и сюсюкать, какой у нее милый щеночек!

– Хорошо, – не веря собственным ушам, скупо сказал Рик. – Но т-тварь, – вдруг с трудом произнес он это слово, бессознательно признавая, что щеночек… очень милый, – остается целиком под вашу ответственность, – сказав это, северянин решил, что ему померещилось, будто в комнате послышались полные облегчения вздохи. – Если он навредит кому-то, то отвечать по закону Севера будете вы, согласны?

– Да, – хрипло ответила Йолинь, с трудом борясь с отдачей, что пришла после устроенного ею. Хотелось прижать Суми посильнее и плакать от умиления, какой же он милый щеночек! К слову сказать, ее порыв разделяла добрая половина северян, что была особенно впечатлительной. – Где моя комната? – сказала принцесса, прикусив нижнюю губу, которая вдруг начала подрагивать.

– Я провожу, и комната – наша, – сказал Рик, беря Йолинь под руку и уводя наверх.

Йолинь, несколько ошарашенная подобным заявлением, безропотно пошла за мужем и уже наверху, где их никто бы не смог услышать, переспросила:

– Наша?

От Рика не укрылось то, с каким замешательством спросила она это. Злясь на себя за проявленную слабость прежде, он лишь коротко кивнул, не вдаваясь в подробности о том, что даже в бессознательном состоянии не намерен прикасаться к принцессе как муж к жене.

– Свободных мест почти не осталось, и нам придется разделить постель на эту ночь, – пояснил он, опять же говоря лишь то, что посчитал нужным. Пусть и она помучается, раз так сильно терпеть его не может.

Будучи не в своей тарелке от принятого решения, он решил тут же отправиться в дом главы, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию в этих землях. Участились нападения виргов, правда, пока они лишь осмеливались ходить вокруг деревни и «пробовать» защиту. Но если будет продолжаться в том же духе еще хотя бы неделю, то нападения не миновать. Любой мужчина Севера имел дома оружие и готов был постоять за свою семью, но не каждый бы выжил в такой схватке. Потому поддержка Властителя расценивалась как некоторая гарантия того, что все уцелеют. Во всяком случае, жертв точно будет меньше.

Йолинь вошла в комнату, когда Рик ушел, бросив на прощание, что будет вечером. Предаться унынию или выплеснуть скопившиеся эмоции ей помешал голод. Она хотела не просто есть, она была зверски голодна, как и ее маленький друг, что едва стоял на ногах. В дверь постучали. Йолинь настороженно замерла, сама не зная, чего опасаясь, но все же открыла.