Властитель ледяного сердца

– Я не знаю, Йолинь, – тихо сказал он. – Возможно, уйдут годы, а быть может, несколько месяцев.

– Но ведь ты говоришь, что Властители уже рождаются с даром, может ли это значить, что полностью дар формируется за те девять месяцев, что ребенок находится в утробе матери?

– Возможно, и так, точно я сказать не смогу. Я могу чувствовать потенциал силы другого Властителя, если хочешь, его энергетический стержень. Но когда женщина носит ребенка Властителя, никто в здравом уме не попробует коснуться источника нерожденного дитя! Если я смотрю на того, кто слабее меня, например, Крайса, то он может испытывать сильную боль, а то и вовсе лишиться сознания. Я просто чувствую его потенциал на данный момент, а разглядывать его более пристально может быть небезопасно. Если сила сформируется внутри тебя, то я это смогу почувствовать, но до этого момента…

– Ты даже не хочешь попытаться посмотреть?

– Я не Дайли, и ни один из Властителей не может обращаться с тонкими материями так, как может она. Мое вмешательство может быть опасным. Возможно, ты хочешь, чтобы я послал свой зов ей?

Ей бы очень хотелось сказать ему «да» в этот момент. Но в то же самое время она помнила последние слова Дайли о том, что больше она не станет вмешиваться в ее жизненный путь. Кому-то эти слова могли показаться грубыми, но Йолинь видела их суть, как, должно быть, никто иной. Она понимала, что нет ничего ценнее, чем то, что ты получаешь собственными силами. И порой, чтобы обрести что-то действительно важное, нужно пройти непростой путь…

– Нет, – покачала она головой, – еще не время. Мы обязательно встретимся с ней, – задумчиво пробормотала она, – но это случится не раньше, чем она сочтет это возможным, – усмехнулась принцесса.

– Ты полагаешь, что она знала, что так будет?

Йолинь ничего не ответила на этот вопрос. Лишь легкая улыбка коснулась ее губ, говоря куда красноречивее любых слов. Она никогда не скажет с уверенностью, что знает и о чем догадывается Дэй. Но кое в чем она была уверена: такие существа, как ее подруга, желая добра человеку, могут с легкостью допустить его страдания, без которых будет невозможен результат.

Йолинь на миг прикрыла глаза, вспоминая разговор, который состоялся с Дэй, казалось, в прошлой жизни. Тогда ей казалось, что она умирает. Что не сегодня, так завтра наступит последний рассвет в ее жизни. Все тело Йолинь болело, а слабость была такой, что она с трудом могла заставить себя сесть.

– Какой смысл… – тихо прошептала Йолинь. – В этом мире есть только боль и страдания для одних, и счастье и любовь для других. Равновесие – миф. Каждый получает что-то одно… – тяжело прошептала она. Как ни старалась принцесса, она не могла вспомнить ни единого дня в своей жизни, когда она была бы безусловно, безоговорочно счастлива. А если и было такое, то осталось где-то в глубоком детстве. Жизнь виделась ей серым однообразным туннелем, где лишь в самом конце брезжил скромный лучик света, олицетворяя собой надежду на светлое будущее, которое когда-нибудь должно было бы наступить.

– М-м… – задумчиво нахмурилась Дэй, доставая из кармана матерчатый мешочек, наполненный, казалось, маленькими камешками. – Какой хочешь? – протянула она ей открытый мешочек.

– Зачем это мне?

– Кто знает, – хмыкнула девушка, призывно встряхнув мешочек. – Будешь брать, или как? – вопросительно посмотрев на девушку, поинтересовалась она.

Йолинь тяжело вздохнула и, явно пересиливая себя, опустила руку в мешок.

– Бери побольше, – покивала Дэй.

Йолинь зажала горсточку камешков и вытащила руку из мешочка.

После этого и сама Дэй сунула руку в мешок, достала оттуда красный камешек и, не скрывая блаженства в прищурившихся глазах, сунула его в рот.

– А ты чего? Ешь.

Нахмурившись, Йолинь все же разжала кулачок и сунула в рот первый попавшийся «камешек», даже толком не рассматривая его. Увидев, с каким удовольствием хрустит Дэй, принцесса и сама решила надкусить предложенное лакомство и едва не взвыла от боли, когда со всей силы попыталась надкусить самый настоящий камень. Раздраженно выплюнув «лакомство», принцесса швырнула на прикроватную тумбочку и все остальное, что было вытащено ею.

– По-твоему, это смешно? – зло прищурилась она, сверля взглядом вовсю веселящуюся Дайли.

– Еще как, – широко улыбнулась Дэй. – Ты сама выбрала камень, даже не попытавшись заглянуть в мешок. Сама сунула его в рот. Сама чуть не сломала зубы. Сама же решила, что все, что предложила я тебе, несъедобные камни, и сама же выкинула вкуснейшие конфеты под кровать… А учитывая то, что я тебя угощать больше не собираюсь, а ты не можешь встать и достать хоть одну из них сама, то все, что у тебя осталось, это разочарование, недоверие и пустой карман, – широко улыбнулась Дэй, доставая из мешочка очередной желтый кругляш и с удовольствием начиная хрустеть, как оказалось, конфетами.

Вспоминая, как ей тогда казалось, злую шутку, она думала о своем настоящем. На этот раз она сама заглянет в предложенный ей мешочек и будет выбирать столько, сколько потребуется для того, чтобы в ее кулачке оказалась самая вкусная конфета.