Властитель ледяного сердца

Она прекрасно понимала это, как и то, что учиться им придется вместе, ведь они оба были чужими тут.

— Сейчас пора сбора ягод. Хочешь, сходим как-нибудь? — спросила Веня.

Йолинь лишь уклончиво кивнула.

Они уже подходили к входу на кухню, что располагался на заднем дворе огромного особняка, когда дверь решительно распахнулась и на пороге возникла знакомая женская фигура. Марсия была из разряда женщин, что выглядели королевой и в поношенном сером платье. Только такового наверняка у этой женщины в гардеробе отродясь не водилось.

— Утро доброе, — лучезарно улыбнулась она, снисходительно кивнув Вене и полностью проигнорировав принцессу, решительно направившись в сторону конюшен так, словно это был её собственный дом, а она — его хозяйкой.

Йолинь проводила женщину ничего не выражающим взглядом.

— Почему она все ещё здесь? — тихо спросила она Веню, когда Марсия оказалась вне зоны слышимости.

В том, что Йолинь до сих пор её не встречала, не было ничего удивительного. Дом Рика был не просто большим, он был огромным, чем-то напоминая её прежний дворец, разве что на востоке строили не так.

Сооружение было монументальным, с высокими сторожевыми башнями из серого камня и жить тут могло, если и не сто человек, то около того, точно.

— Она попросила покровительство Властителя, — хмуро ответила Веня.

— Что? — непонимающе нахмурилась Йолинь.

— Это север, Йолинь. Если кому-то некуда идти, он, как следствие, умирает. Единственный выход — попросить покровительства Властителя, чтобы получить кров, работу и время обзавестись собственным жильем. Властитель не имеет права отказать.

"Конечно", — хмуро подумала девушка, — "не имеет права отказать".

Ядовитая мысль разлилась болезненной патокой в сердце, обвивая его и оседая тяжким бременем в груди.

— Послушай, — примирительно подняв руки, заговорила Веня, — я и так сдерживаюсь, чтобы не наделать лишнего. Если ты хочешь, я влезу в это дерьмо, но даже я понимаю, что с этим должны разобраться ты и Рик.

— Ты права, конечно же, — не желая никого вмешивать в личные мытарства, сказала Йолинь.

Признавая правоту женщины и желая скорее сменить тему разговора. Ведь если она не в состоянии дать мужчине то, что ему нужно, пусть это делает та, которая ему приятна. У её отца и братьев в общей сложности было около трехсот наложниц, занимающих отдельный дворец, и ещё порядка двадцати женщин, что делили крышу с её матерью, поочередно заменяя её в постели и даря наслаждение Императору Солнца. В свое время эти же женщины обучали некоторым премудростям и саму Йолинь.

В теории принцесса понимала весь процесс. Она знала, как подарить мужчине наслаждение и даже вознестись вместе с ним, последнему её обучали скорее из желания понравиться принцессе, нежели потому, что подобные знания были ей необходимы. Ведь, несмотря на то, что ты хоть и принцесса и жена не последнего человека в стране, прежде всего ты — женщина — инструмент, который должен уметь быть матерью, госпожой или блудницей, в зависимости от ситуации. Женщины Аира — это словно отдельный мир в стране, где правом на полноценную прекрасную жизнь обладают лишь мужчины.

Оставшись одна в своей комнате и ожидая, когда придет Веня, чтобы снять с неё мерки для будущего гардероба, Йолинь распахнула сундук с тем немногим, что у неё осталось от её приданного, что прибыло с ней на Север. Кто-то сказал бы, что его содержимое — настоящий хлам, но Йолинь считала это своим залогом выживания слишком долго, потому ни за что бы не отказалась от всего этого. Небольшой нефритовый ларец с иглами и отдельными компонентами снадобий приятно холодил ладонь, когда она коснулась его. Два изящных веера, с которыми она должна была бы танцевать в свою первую брачную ночь, радуя тем самым своего избранника, и небольшая металлическая кнопочка на древке, которая превращала изящное украшение в ощетинившийся лезвиями полукруг. Полые кольца, в которых можно было хранить кое-что действительно способное избавить тебя от врага раз и навсегда. Тонкий шелковый платок из белоснежной ткани, которым не стоило бы пользоваться ни за что на свете, а лишь в нужный момент предложить кому-то другому. Много чего ещё хранилось под тяжелой деревянной крышкой, что можно было бы охарактеризовать не иначе, как милой женскому сердцу безделицей. Вот только таковой та не была.

И с чего она вдруг полезла в него?

Закусив губу и вспомнив довольное жизнью лицо северянки, Йолинь решительно тряхнула головой.

— Нет, нет, я не стану… Она ничего мне не сделала, и я больше не такая… Я не стану…

Её взгляд, заметавшись по комнате, неожиданно упал на собственное отражение в зеркале. Она чувствовала себя на грани срыва, но в зеркале отразилось лишь непроницаемое женское лицо, по которому невозможно было сказать о состоянии его хозяйки ничего конкретного.

— Кто тебе это сказал? — одними губами прошептало отражение.

Женщина решительно захлопнула сундук, отворачиваясь от зеркала и садясь на кровать.