Властитель мира

Скалы беззвучно распадаются. Камни скрежещут, скатываясь по склону. Слишком много света, он вынужден сощуриться.

Я нашел тебя. Наконец.

Теперь скалы ближе. Но там и в тени жарко. Почти как на солнце. От жары не укрыться. Она душит. Он сгорит, если останется на солнце, он уверен.

Иди сюда.

Это невыносимо. Даже в тени он сгорит. Выдержать невозможно.

Иди сюда.

Темное пятно в тени. Пещера.

Ловушка? Нет, никого. Пусто.

Внутри не так жарко. Он наконец-то скрыт от солнечных лучей.

В пещере ни звука. И однако, она не пуста. Кто здесь?

Я здесь.

Здесь кто-то есть! Он не должен тут оставаться. Это опасно.

Нет, не опасно. Здесь я смогу с тобой говорить. Сюда ты сможешь прийти.

Внутри только песок. Везде и всюду песок. Ни следа влаги. Ни следа жизни. Все здесь выжжено. Надо отдохнуть.

Он так устал…

* * *

12 августа 2204 ОВ[40]

Во рту у Танкреда привкус песка.

Наверняка песчинки попали и в горло, потому что ему дико хочется откашляться. Но придется сдержаться любой ценой, если он не хочет наделать шума. Распластавшись на животе на склоне дюны, он боится лишь одного: вдохнуть по оплошности еще песчинок и рефлекторно закашляться.

Чтобы добраться сюда, им пришлось долгие минуты ползти под палящим солнцем, таща на себе оружие и обильно потея в полном обмундировании, и теперь лица всех двадцати человек первого подразделения 78-го искажала гримаса страдания. Температура на уровне почвы была настоящей пыткой. Если порыв ветра время от времени и вздымал облачко песка, этого в любом случае не хватало, чтобы охладить перегретые тела. Они на несколько мгновений остановились передохнуть, но совсем скоро им предстояло продолжить медленное продвижение по этой пустыне.

Лежащий слева от Танкреда Льето казался совершенно спокойным и вроде бы нимало не страдал от изнурительной жары. Чуть ли не завидуя той легкости, с которой молодой человек переносил окружающую среду, Танкред спросил себя, придет ли день, когда он увидит этого парня выбившимся из сил. Его мысли прервал шепот Энгельберта:

– Мой лейтенант, у меня сигнал.

Танкред перевернулся на спину, чтобы подставить солнцу другую половину тела, и перенес свое внимание на подползшего поближе Энгельберта. У него был характерный затуманенный взгляд оператора, который обращается к кому-то, продолжая отслеживать тактические данные, отражаемые через ИЛС[41], – наложение на забрале его шлема. Полчаса назад, когда они только начали свой путь ползком, он переключил вывод спутниковых данных dirSat[42] на забрало, чтобы свернуть экран на нагрудной пластине. Спутник засек вражескую группу, медленно перемещающуюся в двухстах метрах от их позиции. Отделение продолжало неспешно ползти, стараясь приблизиться к врагу в полной тишине.

– У меня движение в сорока метрах на северо-северо-запад, – снова заговорил Энгельберт, все так же шепотом. – Их около тридцати; может, немного больше.

Танкред прикусил нижнюю губу:

– Черт, больше, чем нас.

Приняв к сведению плохую новость, он, пока Энгельберт пальцем протирал запотевшее забрало с системой ИЛС, спешно прокрутил в голове все возможные стратегии и повернулся к терпеливо дожидавшемуся указаний Льето:

– Твой выход, Льето.

Тот выпрямился, широко улыбаясь:

– Без проблем, лейтенант!

– Да тише ты, дурень! – нервно прошипел Танкред. – Хочешь, чтобы нас засекли?

– Простите, – выдохнул молодой фламандец, переходя на более подходящий регистр. – Что я должен сделать, командир?

– Возьми трех человек и обойди с ними неприятеля с запада. Когда займете позицию, поставишь маячок с имитацией, но с задержкой на пять минут.

– Ладно… – нахмурившись и пытаясь догадаться, что на уме у лейтенанта, кивнул Льето.

– Затем снова обойдешь их, на этот раз с севера, и займешь позицию к востоку от них.

– Хм… простите, лейтенант, но какой смысл ставить имитационный маячок, если они точно знают, где на самом деле находится наше подразделение?

– Возможно, никакого, но не думаю, что они нас засекли. Иначе они непременно уже атаковали бы нас, ведь у них численное превосходство. А главное, как только маячок включится и заставит их детекторы поверить, что мы на их западном фланге…

– …тут-то мы и навалимся с восточного.

– Именно. Результат: они решат, что их взяли в клещи, и укроются на другом склоне своей дюны…

– …и окажутся прямо у вас на линии огня. Отлично, я понял; считайте, уже сделано.

Он включил свой микрофон и тихонько позвал:

– Рено, Людовико и Олинд, живо! Выдвигаемся.