Властитель огня

– Вы найдете меня в моем кабинете в университете. Мы договоримся о цене, когда я увижу законченную картину.

Художник взял визитку и бросил ее в деревянный ящик с красками и кистями. Мартино пожелал ему доброго утра и пошел по горе к раскопкам, где работал накануне. Он спустился в выемку и снял со дна синий брезент, обнажив высеченную на камне отрубленную голову в полупрофиль. Открыв свой рюкзак, он достал маленькую лопаточку и кисть. Мартино только собрался приступить к работе, как на дно ямы легла тень. Он поднялся на колени и посмотрел вверх. Он ожидал увидеть Иветту или кого-либо из археологов, работающих здесь. Вместо этого он увидел силуэт художника в шляпе, высвеченный ярким солнцем. Мартино поднес руку к бровям и прикрыл глаза.

– Не отойдете ли отсюда? Вы заслоняете мне свет.

Художник молча протянул Мартино визитку, которую тот недавно ему дал.

– По-моему, тут неверная фамилия.

– Не понимаю.

– Тут сказано: Поль Мартино.

– Да, это я.

– Но ведь это не ваше настоящее имя, верно?

Мартино почувствовал, как кровь прилила к затылку. Он внимательно всмотрелся в фигуру, стоявшую у края траншеи. Неужели это он? Мартино не был уверен – при этой густой бороде и широкополой шляпе. Потом он вспомнил про пейзаж. По тональности и текстуре это было идеальное воспроизведение полотен Сезанна. Конечно, это он. Мартино продвинул руку к карману и сделал еще одну попытку потянуть время.

– Послушайте, приятель, меня зовут…

– Халед аль-Халифа, – сказал художник, заканчивая фразу, начатую Мартино. Дальнейшее он произнес по-арабски: – Неужели вы хотите умереть французом? Вы же Халед, сын Сабри, внук Асада, Льва Бейт-Сайеда. Оружие вашего отца лежит в вашем кармане. Доставайте его. И скажите мне ваше имя.

Халед схватил ручку «макарова» и уже вытаскивал оружие из кармана, когда первая пуля вошла ему в грудь. Второй выстрел выбил оружие из его руки. Он качнулся назад и ударился головой о каменное основание выемки. Теряя сознание, он посмотрел вверх и увидел, что еврей берет пригоршню земли с кучи на краю траншеи. Швырнув землю в лицо Халеду, он в последний раз поднял револьвер. Халед видел вспышку огня, а потом – темнота. Траншея завертелась, и он почувствовал, что летит по спирали вниз, погружаясь в прошлое.

Художник сунул «беретту» обратно за пояс брюк и вернулся туда, где работал. Он обмакнул кисть в черную краску и поставил свою подпись на полотне, потом повернулся и пошел вверх по горе. В тени древней стены он встретил коротко остриженную девушку, которая была слегка похожа на Феллах аль-Тамари. Он пожелал ей доброго утра и сел на мотоцикл. И через минуту исчез.

От автора

«Властитель огня» – художественное произведение. При этом оно основано на реальных событиях и в значительной мере написано под влиянием одной фотографии – фотографии мальчика на похоронах отца, террориста, убитого агентами израильской разведки в Бейруте в 1979 году. Террорист был членом «Черного сентября» по имени Али Хассан Саламех, организатор массового убийства в Мюнхенской Олимпийской деревне и многих других убийств, а человек, у которого сидит на коленях мальчик на фотографии, – не кто иной, как Ясир Арафат. Люди, изучающие конфликт между Израилем и Палестиной, увидят, что я многое заимствовал у Али Хассана Саламеха и его знаменитого отца, создавая образы Асада и Сабри аль-Халифы. Но есть коренные различия между Саламехами и аль-Халифа – слишком многочисленные, чтобы здесь их перечислять. Внимательное изучение Прибрежной равнины не подтвердит наличия на ней деревни с названием Бейт-Сайед, так как ее не существует. «Тохнит-Дале» – настоящее название плана убрать с земель, выделенных новому государству Израиль, центры враждебно настроенного арабского населения. В Западной Галилее когда-то существовала деревня под названием Сумайрийя. Она была уничтожена, как это описано в романе. «Черный сентябрь» был действительно тайным орудием Организации освобождения Палестины Ясира Арафата, и последствия ее краткого кровавого террора чувствуются еще и сегодня. «Черный сентябрь» первым продемонстрировал целесообразность проведения ошеломляющих террористических актов международного масштаба, и свидетельство их влияния – вокруг нас. Мы видим это в том, что произошло в школе в Беслане, видим в крушении четырех поездов в Мадриде, видим в пустыре на нижней части Манхэттена, где некогда стояли две башни Всемирного торгового центра.

Ясир Арафат заболел и умер, когда я заканчивал этот роман. Избери он путь мира вместо развязывания террора, этот роман никогда не был бы написан, и тысячи людей – израильтян и палестинцев – были бы все еще живы сегодня.