Властитель Стихий (СИ)

И вот наконец путники приехали в Хармондейл – небольшой уютный городок совсем не столичного вида. На его тихих улочках царили покой и умиротворение, везде было много зелени и цветов – и в эльфийских районах с их пышными запущенными садами и сплошным ковром лиан на стенах домов, и в кварталах людей с ровно подстриженными деревьями и аккуратными клумбами. Здесь путешественники разделились: Тинос повел Ксанфа в знакомую еще со старых времен таверну, а матриарх темных эльфов, простившись с ними, отправилась дальше на север по Главному тракту.

Закинув за плечо мешок с провизией, закупленной в последнем перед Священными рощами авлийском городе, Каури неспешно брела по извилистой лесной дороге. На лбу у нее была повязка – помня совет Ксанфа не показывать друидам знак Тьмы, эльфийка еще в Хармондейле замотала голову бинтом. Сперва она настороженно всматривалась в окружающие дебри, хватаясь за лук при малейшем шорохе, но вскоре поняла, что здешние леса совершенно не опасны для одиноких путников. За всю дорогу матриарх ни разу не встретила ни одного виверна, василиска или иного хищного зверя. Попадались, правда, небольшие стада грациозных белых единорогов, но, в противоположность своим жаддамским сородичам, яростно атакующим любого осмелившегося забрести в их владения, здесь они мирно паслись между деревьями, зачастую подходя к самой дороге и доверчиво глядя в лицо Каури большими изумрудно-зелеными глазами.

Стоял июнь, и лес в эту пору был удивительно наряден. Молодые деревья шумели на ветру кудрявыми кронами, из густой сочно-зеленой травы выглядывали желтые и голубые головки цветов, а на малиновых кустах розовели созревающие ягоды. Красота этих мест радовала глаз, а чарующие птичьи песни и пряные запахи трав проникали, казалось, в самое сердце, заставляя его сладостно трепетать. И Каури, хотя культ друидов был ей так же чужд, как и остальные формы поклонения Свету, поняла, почему для авлийских эльфов эти рощи стали священными. Была в них какая-то незримая сила, какая-то тайна, что-то такое, что заставляло задуматься о высшем, о вечном – причем независимо от вероисповедания. Совсем как в жаддамских Шепчущих лесах, испокон веков неудержимо влекущих к себе служителей самых разнообразных светлых и темных культов.

Воспоминание о Шепчущих лесах вновь вернуло Каури во времена пришествия Эскатона – именно там она впервые увидела последствия его разрушительной деятельности, когда глава гильдии альварских торговцев поручил ей проверить слухи о разразившемся урагане. Представшая ее взгляду картина была чудовищной: посреди величественного многовекового леса зияла громадная проплешина, могучие дубы лежали поломанными или вырванными с корнем, а в самом центре пострадавшей территории, в полуметре от земли, сплошь заваленной мертвыми стволами, колыхалось четко очерченное облако тумана, как потом выяснилось – портал в Плоскость Воздуха.

Осмотрев место катастрофы и расспросив свидетелей, Каури уже собиралась возвращаться в Альвар, но местные жители попросили ее об одной услуге – выяснить судьбу группы пилигримов, безвестно сгинувших во время паломничества к заброшенному Кругу камней. Матриарх отправилась в самый глухой уголок Шепчущих лесов, где находилось это древнее святилище, и отыскала там незадачливых паломников. Застывшие наподобие каменных статуй, они стояли в неестественных позах, с нелепо раскинутыми руками и выражением ужаса в остекленевших глазах. С первого взгляда было понятно: их застали врасплох василиски, опаснейшие твари, от чьего яда моментально костенеют мышцы и останавливается кровь в жилах. Помочь несчастным Каури не могла – это состояние нельзя было снять никакими целебными зельями, требовалось специальное заклинание из сферы магии Земли. Эльфийка повернула назад, намереваясь вернуться в город и сообщить о случившемся местным колдунам. Внезапно какое-то шевеление в кустах заставило ее насторожиться, и, прежде чем она успела понять, что происходит, оттуда выскочила целая стая василисков. Бежать было поздно, да и не в характере Каури было отступать перед опасностью. Обнажив меч, она принялась рубить зловредных ящериц, но тех оказалось слишком много. Одна из тварей выпустила ей в лицо струю едкой зловонной жидкости, у нее перехватило дыхание, всё тело скрутила страшная судорога. «А ведь меня считали искусной воительницей», - промелькнуло в угасающем сознании, после чего она провалилась в небытие.

Очнулась Каури от монотонных звуков заклинания, произносимого невероятно гнусавым мужским голосом. «Из камня в плоть, из холода в тепло, из смерти в жизнь», - доносилось до нее. Вслед за слухом вернулось зрение, и она увидела склонившегося над ней тщедушного костлявого мужичонку с посохом в руке, а чуть в отдалении – могучего лысого тролля, краснокожего эльфа с ежиком таких же, как у нее, черных волос, и стройную сероглазую девушку в кольчуге и шлеме. Вот так состоялось ее знакомство с отрядом Хары, с героями, вместе с которыми ей затем пришлось побывать и в четырех Стихийных Плоскостях, и во дворце самого Разрушителя.