Властитель тёмной стороны

Она закусила губу, и, как он заметил, это означало, что она нервничает. От его поцелуев и ее нервозности у Саммер надулись губы. Заманчиво. Он поднял ее на ноги и нежно поцеловал, затем начал покусывать ее нижнюю губу. Мягкую. Бархатную. Теплую. Чертовски соблазнительную. Не в силах устоять, он крепко поцеловал Саммер собственническим французским поцелуем. Его член затвердел от желания войти в ее киску так, как его язык проникал в ее рот.

Что еще она позволит ему сделать? Что еще он хочет сделать с ней?

Блять, он хочет делать все…

Она обняла его за шею, когда он отодвинулся назад. Ее глаза затуманились от горячего желания. Почему ей кажется это таким правильным?

— Найди нам место для игры, Саммер. Сейчас же.

Она моргнула.

— Может, одна из тематических комнат? Там есть окна, но мы не будем выставлены на всеобщее обозрение, как здесь.

— Годится.

Он поставил ее на ноги, и она заколебалась.

— Ты не заткнешь мне рот кляпом, правда?

Что, черт возьми, тот ублюдочный Дом натворил?

— Нет, детка, — он протянул ей руку и обрадовался, когда она вложила свои пальчики в его ладонь. Она не обладала длинными и тонкими пальцами художника. Ее пальцы были миниатюрными, аккуратными, созданные для работы. Ему это нравилось.

В дальнем конце темницы Саммер остановилась перед дверью и заглянула в окошко, вырубленное в ней.

— Здесь свободно.

Настоящая комната с дверью. Потрясающе.

— Выглядит достаточно укромно.

— Ну-у-у, — она покраснела и указала на маленькие дырочки в стене. — Это викторианская тематическая комната, здесь имеются глазки для вуайеристов.

Господи.

— Давай посмотрим, — он открыл дверь и провел ее внутрь. Комната была оформлена в стиле борделя восемнадцатого века. Цветочные обои в темно-красных тонах и яркие восточные ковры. Кровать с балдахином предоставляла некоторые возможности, особенно учитывая цепи, свисающие с карниза для балдахина. Бра на стенах излучали мягкий желтый свет. Занавеси на кровати выглядели многообещающе на первый взгляд, но они были прикреплены к столбикам, поэтому их нельзя было задернуть. Не так уж и укромно.

Он взглянул на Саммер и замер. Она явно воспринимала увиденное по-другому. Она побледнела и мертвой хваткой вцепилась в одеяло, в которое была закутана.

— Здесь слишком укромно для тебя, Саммер?

Она медленно вдохнула, выглядя, скорее, храбрящейся, нежели возбужденной.

— Я в порядке.

Он сомневался. Стоит ли продолжать в этом месте? Может, и стоит. Она доверяла ему больше, чем раньше… потому что он смог немного сдвинуть ее границы. Нужно помнить еще об одном. Само нахождение здесь уже будет является триггером давления на нее, до тех пор, пока ее страхи не возрастут.

Поставив сумку с игрушками на край матраса, он улыбнулся ей.

— Залезай на кровать, милая. Есть вещи, которые я хочу с тобой проделать.

Даже в темной комнате он увидел, как расширились ее зрачки, придав ее небесно-голубым глазам насыщенный цвет индиго. Предвкушение… и подчинение. Понимание этого сжало ему яйца и дало заряд адреналина.

Сбросив одеяло, она забралась на высокую кровать. Ее волосы блестели как сияние звезд на фоне темно-синего одеяла, и ему захотелось ухватить ее за шелковистые пряди. Скоро он это сделает.

— Ляг на спину.

Она повернулась, опираясь на локти, и его сердце просто остановилось. Видел ли он более прекрасную женщину? Ее волосы спадали на мягкие изгибы плеч и руки. По нежной кремовой коже груди были рассыпаны веснушки. Округлый животик. Его пальцы помнили, как впивались в ее бедра.

Он не спешил. Он никогда прежде так не разглядывал женщину, ощущая полную уверенность, что может смотреть на нее так долго, как ему захочется. Осознание этого изменило что-то внутри него.

Ее губы опухли. Бледно-розовые соски покраснели от зажимов, киска была обнажена. Он хотел попробовать ее на вкус там, где в ласке скользили его пальцы.

Их глаза встретились, и она очаровательно покраснела. Он понял, что если его разглядывания ее смущают, то он совсем не против этого. На самом деле он, скорее, наслаждался ее реакцией. Но когда он ухватил ее за лодыжку, она задрожала. Потише, Мастерсон. Она возбуждена, но напугана. Как он сможет контролировать ее с той силой, в которой она нуждается, не пугая ее? Изучающе глядя на Саммер, он пришел к компромиссу.

— Я не буду связывать тебе руки. Это должно помочь справиться со страхами.

Она немного расслабилась, но, судя по тому, как надула свои красивые губы, была разочарована. Отлично. Это может сработать. Он обошел кровать и подошел к ней сбоку.

— Руки останутся свободными, но я собираюсь приковать твои ноги.

— Что?

Почему едва заметная дрожь в ее голосе заводит его так, словно кто-то окатил его тестостероном из ведра, а вот ее реальный испуг имел прямо противоположный эффект? И как, черт возьми, он понимал разницу? Но каким-то образом он настроился на нее. Казалось, будто читал ее мысли, язык ее тела. Сейчас она была обеспокоена, но не боялась.

И ему нравилось, когда она слегка нервничала.

О чем он сейчас подумал? Вирджил закрыл глаза. Гребаный извращенец. Что он делает в этом месте?