Властители античных морей

Их столица Спина была городом-республикой и располагалась в сотне километров от того места, где потом выросла Венеция. Спину тоже называли "царицей Адриатики". (Венецианцы считают себя прямыми потомками этрусков.) Этот крупный порт в результате поднятия и изменения берегового рельефа постепенно оказался отрезанным от моря и был засосан болотистым озером-лагуной Валли-ди-Комаккьо, которая представляла собой раньше систему глубоких судоходных озер. Теперь лагуна отделена от моря лишь узкой косой, а ее глубина не превышает полуметра. По косе тянется гряда песчаных дюн, много песчаных банок и в самой лагуне. Видимо, в недалеком будущем здесь нельзя уже будет увидеть ставшие привычными силуэты дноуглубительных снарядов, и лагуна исчезнет с географических карт. "Спина теперь деревушка, - писал Страбон, - а некогда - известный греческий город (во времена Энея там уже жили греческие поселенцы. - А. С.). Во всяком случае сокровищницу спинитов показывают в Дельфах. Впрочем, история также говорит об их господстве на море. Кроме того, утверждают, что город был расположен на море, теперь же он находится внутри страны и отстоит от моря приблизительно на 90 стадиев" (33, С214). Собственные сокровищницы имели в Дельфах и другие этрусские города, например Тарквинии, но сокровищница "царицы", конечно, была поистине царской, ее упоминают и другие авторы. Остатки Спины обнаружили рыбаки, когда в их сети попали великолепные краснофигурные вазы, а в 1952 г. Нерио Альфиери из Феррары произвел в этих местах аэрофотосъемку и начал раскопки.

Этрусские пираты были полновластными хозяевами северной Адриатики. Случай, упомянутый Диодором, - о захвате Тимолеоном пиратской эскадры тиррена Постумия, опустошавшей сицилийские берега и насчитывающей 12 триер, - был редчайшей удачей (49, XVI, 82). Их ближайшие конкуренты действовали далеко к югу - в районе "шпоры Итальянского сапога", где в древности жили френтаны (совр. области Абруцци и Молизе). Их опорными пунктами здесь были Бука и особенно Ортона. Пиратские традиции сохранились в этих местах до времен Августа. Страбон писал об Ортоне: "Это город на утесах, обитаемый пиратами, жилища которых сколочены из корабельных обломков; во всех прочих отношениях это, как говорят, звероподобные люди" (33, С242).

В Тирренском море важнейшим городом этрусков был Популоний, расположенный на высоком крутом мысе и имевший хорошо оборудованную корабельную стоянку в небольшой гавани (позднее там у подножия горы построили две верфи). Страбон особо отмечает, что "из всех старинных тирренских городов только один этот город расположен на самом море", и тут же указывает вполне правдоподобную причину: "...основатели городов или совершенно избегали моря, или же выставляли впереди укрепления со стороны моря, чтобы эти города не оказались (как незащищенные) легкой добычей для нападения с моря" (33, С223). Этот обычай был широко распространен в древнем мире. Фукидид упоминает (35, I, 7), что между городами и водой оставался промежуток от 3 до 10 км - в зависимости от характера местности, позволяющей жителям отрезать пиратов от моря: более глубокое проникновение на сушу могло кончиться для разбойников столь же печально, как и для Одиссея в Египте. Популоний располагался на мысе с таким узким перешейком, что защита его со стороны суши не представляла трудностей. Это был почти остров. Аналогичные мысы были заняты этрусками почти по всему побережью и превращены в неприступные крепости, служившие и пиратскими базами.

Вот с этим-то народом и заключили союз карфагеняне. "В VI в. до н. э. могущество этрусков достигло своей вершины. Влияние этрусков на суше и на море можно без преувеличения сравнить с влиянием греков и карфагенян. Эта большая тройка определяла в ту эпоху ход политического развития в Западном Средиземноморье. Дружественные отношения этрусков и карфагенян не были кратковременными. Их союз против греков долго определял равновесие сил в этой части древнего мира" (73, с. 43). С помощью этрусков карфагенский полководец Магон в 550-530 гг. до н. э. захватил остров Ивису, основал колонии на Сардинии и в Западной Сицилии, покончил с фокейскими пиратами у Корсики. Этруски не случайно соединили свои силы с пунийцами в бою при Алалии: пролив между Корсикой и Эльбой издавна рассматривался ими как собственность, ибо вводил в центр богатейшей торговли, проходившей через этот и затем через Мессинский проливы.