Властители античных морей

Пираты нападали на купеческие корабли, грабили близлежащие города и даже совершали довольно продолжительные рейды в южные и западные районы Черного моря. Правители береговых государств предоставляли в их распоряжение корабельные стоянки и рынки, заключали с ними соглашения и покупали награбленное добро. Пираты совершали нападения на общегреческие храмы и святилища, куда стекались дары с проходящих кораблей, и скрывались в потайных гаванях, прежде чем греки могли принять какие-либо меры. Они хватали зазевавшихся путников и, отплыв с ними от берега, посылали гонцов к родственникам или друзьям своих жертв с предложением о выкупе. Если похищенный оказывался неплатежеспособным, его продавали в рабство. «Они господствовали на море», — говорит Страбон (33, С496). Усилия местных властей, направленные на борьбу за свободу морей, не достигали цели, хотя иногда удавалось отплатить пиратам их же монетой. «Области, подчиненные римлянам, более бессильны против этого зла из-за небрежения посылаемых туда правителей», — сетует историк (33, С496). Знакомая картина, знакомые фразы. Все это греки и римляне видели и слышали у себя дома.

Ничуть не лучше были племена тавров, обитавшие к западу от Боспора Киммерийского, на южном берегу Тавриды. Это были достойные соперники ахейцев, зигов и гениохов. Недостаток материала не позволяет с уверенностью сказать, какой промысел был для них основным — пиратство или грабеж потерпевших крушение. Скорее всего, они успешно совмещали оба, и зловещая слава этих мест долго отпугивала мореходов. Кораблекрушения у скал Тавриды были не менее часты, чем у Салмидесса, и, быть может, асты вполне достойны разделить с таврами характеристику, данную им Геродотом: «У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертвы, по их собственным словам, это дочь Агамемнона Ифигения. С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Тавры живут разбоем и войной» (10, IV, 103) [39]. Эти головорезы орудовали по всему южному побережью полуострова, а в западной его части, в бухте Сюмболон Лимен, они «обычно собирали свои разбойничьи банды, нападая на тех, кто спасался сюда бегством» (33, С308). Название гавани — Сигнальная может навести на мысль, что тавры зажигали здесь ложные огни, заманивая доверчивых мореходов прямо на рифы, еще и сегодня разбросанные близ обрывистого скалистого мыса.

Страх перед таврами исчезал постепенно, по мере освоения соседних берегов. В Малой Азии вслед за милетцами основали колонии фокейцы. Жители Клазомен, следуя по пути пеламид, проникли в Меотиду. Теосцы заселили берега Геллеспонта. Милетцы основали около 600 г. до н. э. севернее Салмидесса город Аполлонию. На скалистом островке при входе в Аполлонийскую гавань они построили храм Аполлона, а сам этот островок (ныне Свети-Кирил) соединили с берегом дамбой, создав подобие Милета. Еще дальше к северу возникли города Анхиало, Месембрия, Одесс, Круни, Бизоне, Каллатис, Томы, Истрия, Тира. Неверно было бы сказать, что греки продвигались вдоль этого побережья «шаг за шагом». Первой из перечисленных была основана милетская Истрия — далеко на севере. За ней последовали в VI в. до н. э. как милетские города — Томы, Тира, возможно, Одесс, так и гераклейский Каллатис, и мегаро-калхедонская Месембрия.