Властители античных морей

«Троя не имела флота…» Могла ли не иметь флота крупнейшая держава того времени, имеющая выход в Эгейское, Мраморное и Черное моря, владеющая островами, контролирующая Проливы настолько жестко, что вся остальная Эгеида вынуждена была в течение десяти лет отвоевывать для себя право плавать в Понте? Из того что Гомер не говорит ни слова о троянских кораблях, трудно делать выводы: ведь и Геродот ни разу не упомянул Рим, а Гомер — Тир, но никому на этом основании не приходит в голову утверждать, что этих городов в то время не было. По этой логике не менее правомерно и обратное заключение: Гомер умалчивает о кораблях троянцев именно потому, что они превосходили ахейские, и неизвестно, чем могла бы закончиться морская баталия. Чем закончилась сухопутная — известно.

Но если внимательнее вчитаться в Гомера, можно убедиться, что флот у троянцев был. Достойный флот. Настолько достойный, что введение его в действие могло бы пагубно отразиться на возвышенной героике гомеровских образов ахейских вождей. Гомеровские моряки во время бури «на помощь зовут сыновей многомощного Зевса, режут им белых ягнят, на носу корабельном собравшись» (39, с. 136). О состоянии же морского дела в Трое можно судить, например, по тому, что у Менелая служил кормчим троянец Фронтис,

…наиболее из всех земнородных
Тайну проникший владеть кораблем в наступившую бурю

(11б, III, 282–283). Вполне естественно, что этот Фронтис был сыном Онетора — жреца Зевса Идейского. Онетор и сам почитался народом как бог. Медея, чувствовавшая себя в Понте как в собственном дворце, тоже была жрицей Гекаты и слыла в Колхиде волшебницей. У греков же не было еще жрецов, обремененных самой разнообразной информацией и секретами: функции жрецов совмещали цари — басилевсы. Лишь когда возвысится Дельфийский храм, когда он станет общегреческим святилищем, только тогда у других «земнородных» появятся флотоводцы и кормчие, не уступающие Фронтису, кормчие, способные, по словам Пиндара, за три дня предвидеть бурю (24, с. 139). Из приведенных слов Гомера следует, что троянский флот был несравненным в Эгейском море.

Поэтому наиболее вероятно, что Троянская война началась именно с внезапного нападения на корабли Приама и их уничтожения. Только этим можно объяснить и такой загадочный факт, как превращение Сигея и Тенедоса дарданских корабельных стоянок — в корабельные стоянки ахейцев. Этому поражался много лет спустя Страбон: «…Корабельная Стоянка… находится так близко от современного города (Илиона. — А. С.), что естественно удивляться безрассудству греков и малодушию троянцев; безрассудству греков, потому что они держали Корабельную Стоянку столь долго неукрепленной… Корабельная Стоянка находится у Сигея, а поблизости от нее — устье Скамандра, в 20 стадиях от Илиона. Но если кто-нибудь возразит, что так называемая теперь Гавань Ахейцев и есть Корабельная Стоянка, то он будет говорить о месте, еще более близком к Илиону, приблизительно только в 20 стадиях от города…» (33, С598). Греки не заботились о безопасности своих кораблей, потому что знали о гибели троянского флота. Почему об этом не упомянул Гомер? Быть может, потому, что об этом рассказывалось в «Киприях» — первой из восьми книг «киклического эпоса» (до нас дошли только вторая и седьмая — «Илиада» и «Одиссея»), приписывавшихся Гомеру.

Некоторый свет на этот вопрос проливает Вергилий, начавший свою «Энеиду» там, где Гомер закончил «Илиаду». Вот тут-то и возникает проблема времени: пользовался ли Вергилий какими-либо неизвестными нам ранними источниками, или он перенес в героическую эпоху технические данные кораблей своего века?

Многое говорит за то, что Вергилий описывал корабли, чьи кормила держали в руках троянцы. Но очень уж подозрительно их сходство с описанными Гомером — ахейскими. Причем Вергилий охотно отмечает черты, общие для всех кораблей героической эпохи, и по возможности избегает детализации, неизбежно носящей национальные черты. Эти корабли, построенные Энеем из клена и сосны в лесах возле Антандра, многопарусные и килевые, способны выдерживать длительные переходы вне видимости берега; они точно так же швартовались кормой к берегу, и троянцы перебирались на сушу по сходням, поданным в кормовой части, или по трапам, спущенным с высокой кормы. В случае спешной высадки они спрыгивали прямо с бортов в воду, если она была не очень глубока (значит, корабли имели низкие борта), или скользили по веслам как заправские пираты. Упоминает Вергилий и некоторые другие детали, знакомые из Гомера: витые канаты, «шесты и багры с наконечником острым», расписную обшивку.