Властители льдов

Кельм казался бледнее обычного, но выглядел гораздо лучше, чем вчера. Тут же начала просматривать его энергопотоки, ауру, общее состояние. Все было в пределах нормы. Должно быть, со стороны это выглядело так, что я беззастенчиво его разглядываю с ног до головы. Кельм странно напрягся, когда мой взгляд остановился на его резко исхудавшем за эту ночь лице, и порозовел…

Его взгляд словно приклеился к моему лицу, глаза лихорадочно блестели, дыхание вмиг сбилось.

– Э… это, – нерешительно забормотал он. – Спасибо тебе, – неразборчиво сказал он, отчего это больше походило на «спасбибо те», потом глубоко вздохнул, и выпалил: – Жене только не говори, – на этой фразе северянин пошел красными пятнами и странно закашлялся.

В этот момент стало так хорошо. Захотелось улыбнуться и заверить северянина, что уж кто-кто, а я точно ничего не скажу. Я очень переживала, как он пройдет сквозь мою энергию, как воспримет подобную близость. Ведь как побочный эффект могла возникнуть и влюбленность, увлечение, желание быть ближе. Но, судя по виду Кельма, он, конечно, испытывал определенную степень неудобства, но волновало его совсем другое.

Широко улыбнулась в ответ, и как это было принято среди северных мужчин, размашисто хлопнула Кельма по плечу:

– Не волнуйся, Red affer[57], не скажу. – Признаюсь честно, такое обращение к Кельму я слышала очень часто, потому и решила так его назвать. Наверное, это было каким-то домашним прозвищем или что-то вроде того, потому как сам северянин воспринимал подобное обращение с улыбкой и смехом, задорно отвечая собеседникам. Вот только я, наверное, что-то не так сказала, потому как Кельм как-то странно закашлялся и нервно кивнул в ответ.

– А ты, Кельм, сохранишь мою тайну? – очень серьезно спросила я.

Лицо северянина вмиг приобрело сосредоточенное выражение, и он ответил:

– Я обязан тебе, Дэй, как никому и никогда не был. Я буду молчать столько, сколько нужно, и от меня никто и никогда не услышит о том, что произошло прошлой ночью, – а потом, уже шутливо: – Жаль только, настоящего мужика из тебя так и не сделаю, а ведь обещал.

В этот момент я вдруг поняла, что больше не одна в этом долгом походе. У меня появился друг. Настоящий друг, на которого можно будет положиться, что бы ни было и, который обязательно поможет в меру своих сил.

Тем временем сумерки сгущались, северяне вновь выставили свой щит, под которым стало холодно и неуютно. В этот раз щит стал больше, и вопреки моему желанию, он охватывал и часть берега ручья. Для моих глаз поляну окутало нежно-голубое сияние. Брэйдан продолжал вести себя отчужденно. Он не говорил со мной, не смотрел в мою сторону, занимаясь сугубо делами по размещению лагеря. Я тосковала. Когда лазоревые узоры раскрасили купол и под ним стало ощутимо холодать, отчего-то вспомнилось сегодняшнее утро и то, как же было хорошо проснуться на его руках. Тепло и спокойствие – такое ощущение от объятий было только рядом с ним.

Лагерь погружался в сон. Поверхностный, беспокойный, но сон. Мне же не спалось совершенно. Во-первых, у меня свидание, смешно сказать, совсем скоро. Во-вторых, меня одолевало беспокойство, не нападут ли вирги в эту ночь? Интуиция молчала, я старалась верить ей, но беспокойство от этого все равно не уходило.

Лагерь окунулся в умиротворяющую тишину, и лишь время от времени всхрапывающие кони нарушали покой спящих. Я откинула с себя покрывало и, легко ступая по земле, направилась к ручью. Ступать бесшумно было так же легко, как дышать. Часовые на своих постах так и остались не потревоженными. Уж не знаю, как Иоле удастся прийти в назначенный час, но у меня проблем с этим не возникло.

Когда исчезли последние заросли, растворившиеся в царящей вокруг тьме, я оказалась на берегу ручья, русло которого серебрила полная луна, Иола уже была там. Она стояла спиной ко мне. Такая маленькая, хрупкая, и казалось, абсолютно беззащитная. Ее нежно-голубое кимоно ниспадало на землю и в свете ночного светила казалось серебряным водопадом, укутавшим ее невесомую фигурку. Иола смотрела на небо, вероятно, о чем-то думая и совершенно не замечая того, что уже не одна на берегу.

– Ты звала меня? – мой голос разбил окружающую тишину, заставив принцессу испуганно вздрогнуть.

Она тут же взяла себя в руки, нервно сглотнула и повернулась ко мне лицом:

– Да, – прошелестел ее голос в ночи. – Звала… – и было в этом слове какая-то недосказанность, что сейчас повисла в воздухе.

– Зачем? – спросила я, понимая, что молчать можно долго, вот только как-то не хотелось совершенно.

– Дэй… я, – нервно закусив губу, вновь замолчала она и сделала шаг по направлению ко мне.

Честно сказать, мне стало не по себе от этого ее маневра. К чему все это? Чего она хочет? Если прочувствовать местность, то никого кроме ее, меня и двух служанок, притаившихся в ближайших кустах, нет. Я бы еще поняла, если бы где-то поблизости находились остатки стражи Иолы, и она захотела, таким образом, меня скомпрометировать. Но мы были одни, то есть почти одни!