Властители ночи

Он разговаривал с кем-то по телефону. Слушать он мне не приказывал, так что я и не слушал. Слова отскакивали от моих барабанных перепонок, словно градины от крыши, не оставляя никакого следа, кроме легкого шума. Через сорок минут мы доехали до тоннеля, я заплатил за проезд, и мы поехали дальше. Движение было небольшим. Четыре полосы, вентиляторы. Неожиданно нас догнала «тойота-бумбаггер» и съехала на аварийную полосу.

— Стоп, — прошипел Уиттингтон.

Мы попросту поменялись машинами. Молодой прыщавый брюнет с уже заметными залысинами молча перепрыгнул на мое место, а я — на его, еще неприятно теплое. Я включил охлаждение кресла и вопросительно посмотрел на Уиттингтона. Он немного подумал, затем нетерпеливо махнул рукой. «Хонда» уехала. Мы еще немного постояли, затем мой проводник показал мне на дорогу перед радиатором.

— Поехали, — слегка раздраженно сказал он.

В ближайшем ряду мы развернулись и поехали назад, но недалеко: двумя съездами дальше мы сменили направление на северное. Я вел шесть часов без перерыва, потом Монти начал поскуливать, и мы остановились на маленькой лесной стоянке. Мы вдвоем зашли в туалет, Монти с энтузиазмом обследовал заросли. Уиттингтон думал. Я ждал. Мне было хорошо и приятно, никаких проблем — ничего не надо делать, только исполнять приказы. Просто здорово. Потом Стивен подошел и посмотрел мне в глаза.

— Как вы на меня наткнулись? — спросил он.

— Мы? Наткнулись? — Я на мгновение задумался. — Ни на что я не натыкался, — заявил я наконец. — Я вошел в дом, и что-то свалилось на меня сзади…

— Заткнись, дурак! — прошипел он. — Сплошное дерьмо, и ничего больше. Или слушают, но не думают, или болтают, но… — Он отхаркался и смачно сплюнул. Мне это понравилось, я сделал то же самое и улыбнулся. Тем временем Уиттингтон отошел на несколько шагов, всё еще говоря себе под нос: — Они должны что-то с этим сделать, должны! — Неожиданно он стиснутыми кулаками ударил себя по бедрам, повернулся налево и взревел что было силы: — Должны!!!

Он снова ударил себя по ногам. Видимо, был зол. Надеюсь, что не на меня, подумал я. Я всё сделал как надо, но если нужно что-то еще…

— Если что-то нужно… — начал я.

— Заткнись! — яростно прорычал он, настиг меня в два прыжка и ударил по лицу. Я пошатнулся, и мне пришлось опереться рукой о землю. — Ни слова!

Я поднялся и вытер нос. Крови не было. И то хорошо.

Прибежал Монти Пайтон, размахивая хвостом и ударяя им о мое колено. Стивен мрачно смотрел на нас. Чем-то я его разозлил, и я очень об этом жалел.

— И зачем мне эти два пса? — спросил вслух Стивен. — У одного есть зубы, но он не любит кусаться, второй, возможно, и укусил бы, но не может… Пошли в машину! — приказал он.

Я огляделся по сторонам, но нигде не увидел второго пса. Но я смотрел не слишком внимательно, может быть, просто не заметил.

Мы сели в машину и ехали без перерыва еще четыре часа. Миновали два пустынных города, въехали в горы, потом в раздваивавшуюся долину, а ее ответвление, по которому мы поехали, внезапно заканчивалось воротами заброшенной шахты. А в шахте была огромная штольня. Ого, какая большая! Мы въехали в нее, и там еще было место для двух таких же автомобилей. Потом мы ехали еще несколько минут, потом были ворота, которые открыл вручную Стивен, включился свет, и мы проехали еще немного. В конце концов мы остановились.

Стивен приказал мне взять одну большую сумку и два маленьких ящика, и мы пошли по огромному освещенному тоннелю. Справа и слева тянулись темные штольни. Я спросил Стивена, что там, а он буркнул, что мне не стоит этого знать. Мне хотелось знать, но я больше не спрашивал. Мы дошли до ответвления коридора, которое ничем не отличалось от других, но, когда мы туда вошли, загорелся свет. Мы свернули еще раз, мне показалось, что в параллельный главной штольне коридор, и дошли до большого зала, где Стивен приказал поставить вещи на пол.

Когда я выпрямлялся, он ударил меня коленом в лицо, а потом чем-то твердым по голове. Я услышал какой-то треск, как будто рвался брезент…

«…у меня еще не онемели руки…»

Мне удалось вывернуть голову, а затем запястье левой руки так, что в поле моего зрения попал циферблат; было слишком темно, а подсветка часов никак не хотела включаться, несмотря на все мои попытки встряхнуть рукой. Всегда так — в полдень, в ярко освещенном магазине подсветка то и дело включалась сама, хотя в ней не было никакой необходимости. Я оценил остальные доступные мне данные: когда я очнулся, я висел на растянутых руках, с точно так же растянутыми в стороны ногами, в позиции, напоминавшей шпагат, причем весьма болезненный. Однако, судя по всему, в этой позе я пребывал недолго, поскольку у меня еще не онемели руки. Было темно, но, когда я попытался переместиться назад, я почувствовал на уровне собственного зада какой-то предмет, обычный тяжелый металлический табурет, на который и присел. Шпагат сразу стал менее утомительным.

Было темно. Часы не работали, во всяком случае, ничего не показывали. Было тихо. И странно.