Властители Рима

Во все времена находилось достаточно желающих топтать павшего правителя, но такое настроение было не у всех. Когда один из прохожих, увидев Нерона и спешивших с ним всадников, сказал другому: «Они гонятся за Нероном», Нерон не совладал с конем, тот шарахнулся, и лицо потерявшего власть императора открылось. Стоявший рядом отставной солдат-преторианец узнал его и отдал честь.

Надеяться на то, что все встречные будут вести себя так, как повел этот солдат, было нельзя. Доскакав до поворота, Нерон и его спутники отпустили коней и по тропинке через густую траву и кусты пробрались к задней стене виллы. Фаон предложил императору на время укрыться в яме, откуда брали песок, — важно было, чтобы Нерона не заметил никто из посторонних, однако лезть в яму Нерон отказался. Для того, чтобы он мог попасть на виллу, срочно прорыли тайный ход, но и там Фаон не мог принять его в апартаментах, а укрыл в какой-то каморке. На имевшейся там скромной кровати с ветхой подстилкой Нерон, укрывшись старым плащом, смог немного передохнуть. Тем не менее становилось ясно, что выхода нет и единственное, что он может еще сделать, — это уйти из жизни более или менее достойно.

Нерон попросил снять с себя мерку, чтобы вырыть могилу, собрать куски мрамора для надгробия, а также принести дров, чтобы сжечь тело. При каждом приказании он всхлипывал и повторял: «Какой великий артист умирает во мне!»

Он все не решался покончить с собой и медлил, пока к Фаону не пришел скороход, принесший письмо, где было сказано, что сенат объявил Нерона врагом и разыскивает, чтобы казнить по обычаю предков. Нерон спросил, что это за казнь. Ему ответили, что преступника раздевают догола, голову зажимают колодой и секут розгами до смерти. Нерон достал тогда два кинжала, попробовал их на остроту, но медлил до тех пор, пока за ним не прибыл отряд всадников, и лишь тогда вонзил себе в горло кинжал.

Это произошло, по одним данным, 7-го, а по другим — 11 июня 68 года. Кормилицы Нерона, Эклога и Александрия, вместе с его наложницей Актэ похоронили его достойным образом в усыпальнице рода Домициев, — похороны обошлись в 200 тысяч сестерциев.

Римляне восприняли смерть Нерона по-разному. Одни ликовали, бегая по всему городу в фригийских колпаках (такой колпак, по обычаю, надевали рабу, отпуская его на волю). Но радовались не все — «были и такие, которые еще долго украшали его гробницу весенними и летними цветами и выставляли на ростральных трибунах то его статуи в консульской тоге, то эдикты, в которых говорилось, что он жив и скоро вернется на страх своим врагам».

В некоторых районах империи он несмотря ни на что продолжал почитаться. Особенно популярным имя Нерона было в Сирии и в соседней Парфии. Парфянский царь Вологез, благодарный Нерону за то, что тот после войн, длившихся в Армении с 55 по 62 год, согласился поставить там царем брата Вологеза Тиридата, через своих послов, отправленных в Рим для возобновления союза, с особой настойчивостью просил, чтобы память Нерона оставалась в почете.

О том, что Нерон был весьма неоднозначной личностью, лучше всего говорит отношение к нему жителей восточных провинций империи. Еще в течение почти пятидесяти лет после его гибели в различных провинциях востока империи появлялись самозванцы, лже-Нероны, поднимавшие восстания под лозунгом восстановления своей власти. Скорее всего, что именно неоднократное появление лже-Неронов породило распространенный среди христиан в IV–V веках миф о будущем вторичном пришествии Нерона накануне конца света и его выступлении на стороне антихриста против «праведных». Нерон стал символом репрессий против христиан.

Интересно, что когда в конце IV — начале V веков в Риме появилась традиция чеканить и раздавать народу в праздники «конторниаты» — имитации старинных монет, то хотя среди них и встречается небольшое количество конторниатов с изображениями различных обожествленных «хороших» императоров, явно преобладали монеты с изображениями Нерона. Почему же именно тогда Нерон вновь стал так популярен? Скорее всего, выпуски монет с изображением гонителя христиан Нерона были одной из форм скрытой антихристианской пропаганды, которую пытались тогда вести последние язычники. Затем Нерона забыли. Но прошло еще полтора тысячелетия, и в XIX–XX веках в давно уже принявшей христианство Европе усилился интерес к римской культуре и искусству, и изображения Нерона вновь стали популярны и часто помещались для украшения на различные предметы.