Властители Рима

После триумфа в Риме Красс возвратился на Балканы и, как пишет Тит Ливий, продолжил в 26–25 годах до нашей эры войну против фракийцев.

Красс не стал зятем Октавиана. Погиб ли он в одной из стычек, умер ли от яда или болезни, поссорился ли с Октавианом и отошел от государственных дел? Об этом можно лишь догадываться. После 25 года до нашей эры в сохранившихся до наших дней сочинениях римские историки о Крассе не упоминают.

Завоевание придунайских земель продолжалось и без Красса, однако с выходом к Дунаю активность римлян снизилась, а основные силы римлян были направлены на покорение Норика, Реции, Винделикии и, конечно же, Германии. Тем не менее, войны с пытавшимися сохранить свою самостоятельность племенами вдоль Дуная продолжались. Так, Тит Ливий сообщает о том, что в 12–10 годах до нашей эры фракийцы были «усмирены» Луцием Пизоном.

Приведя в покорность племена по правому берегу Дуная, римляне начали поглядывать и на его левый берег. Именно тогда произошло их первое столкновение с лаками. Неясно, попытались ли даки совершить грабительский набег на римские владения или пытались оказать помощь воевавшим против Рима соседям, но вторгнувшееся в Мезию дакийское войско потерпело поражение и было рассеяно. Как пишет в своем жизнеописании сам Октавиан, в дальнейшем одна из римских армий, «посланная за Дунай, принудила дакийцев признать над собой власть римского народа». Однако Рим тогда отнюдь не сломил даков. Некоторое время граница с даками была мирной, но в дальнейшем императору Домициану пришлось вести с даками длительные и кровопролитные войны и даже откупаться от них. А полное завоевание Дакии было осуществлено только в начале II века нашей эры при императоре Траяне.

К концу I века до нашей эры все балканские земли к югу от Дуная стали владениями Рима. Лишь во Фракии местные цари на некоторое время сохранили свою власть, даже расширив свои владения за счет отданной им Римом Нижней Мезии, но пройдет всего несколько десятилетий, и император Клавдий сделает римской провинцией и Фракию.

Подавленное мощью римских армий местное население, казалось бы, смирилось со своим положением. С 10 года до нашей эры и по 6 год нашей эры обстановка на Балканах оставалась сравнительно спокойной, если не считать происшедшей тогда сравнительно короткой и успешной войны римлян с даками. Но в 6 году нашей эры на Балканах началось одно из самых крупных восстаний, когда-либо потрясавших империю. Главной причиной восстания были поборы римских чиновников. Начавшись в Паннонии и Далмации, восстание быстро распространилось на Иллирию и охватило почти весь Балканский полуостров, за исключением Греции и Фракии, причем к восстанию примкнули вспомогательные части римской армии, набранные из местных жителей. В Паннонии во главе восставших встал вождь бревков Батон, а в Иллирии и Далмации Батон, вождь племени десцдиатов. Были ли оба эти Батона родственниками, неизвестно, но они часто действовали согласованно. Третьим выдающимся полководцем восставших стал некий Пиннет (некоторые называли его еще Пинн). Пользуясь тем, что основная масса находившихся там ранее римских войск во главе с приемным сыном Октавиана Августа Тиберием была отведена на север и готовилась вторгнуться в земли царя германского племени маркоманнов Маробода, восставшие быстро овладели Паннонией и Далмацией, подняли на борьбу Иллирию и вторглись в уже более века не знавшую вражеских вторжений Македонию.

По словам Веллея Патеркула, лично участвовавшего в подавлении этого мятежа, — «общая численность племен и народов, которые восстали, превышала восемьсот тысяч. Они выставили почти двести тысяч пехотинцев, годных к несению оружия, и девять тысяч всадников — огромную массу, покорную свирепейшим и опытнейшим вождям». Натерпевшись под римским гнетом, иллирийцы, паннонцы и далматы беспощадно расправлялись со всеми римлянами — как военными, так и гражданскими. Как пишет Веллей Патеркул, «все и повсюду было опустошено огнем и мечом. Мало того, вызванный этой войной страх был настолько велик, что поколебался и ужаснулся даже стойкий и укрепленный опытом стольких войн дух Цезаря Августа».

Насчет того, что восстание поколебало дух Октавиана Августа, Веллей Патеркул, безусловно, преувеличивает, стараясь подчеркнуть полководческий талант Тиберия, которому было поручено наведение порядка. Но восстание действительно имело невиданный размах. Отряды восставших оказались у Навпорта (Любляны) и Тергеста (Триеста) и даже начали вторгаться оттуда в Северную Италию. Любое промедление могло привести к разорению Италии. По словам Веллея Патеркула, Октавиан Август заявил в сенате: «Через десять дней, если не быть настороже, враг может оказаться на виду города».