Властители Рима

На этот вопрос можно ответить вполне однозначно — нет, не мог. Пизон происходил из очень знатного рода, дружил с Тиберием. Его жена дружила с матерью Тиберия Ливией (Юлией Августой). Такая близость ко двору и к императору могла бы позволить им вести себя заносчиво по отношению ко многим римлянам, в том числе и знатным, но никак не по отношению к приемному сыну самого Тиберия и не по отношению к жене Германика, родной правнучке матери Тиберия.

В чем же была истинная причина происходившего?

Причина заключалась в том, что Тиберий был немолод и в любой момент мог подумать о преемнике. Тиберий хотел передать власть своему родному сыну, Друзу Младшему. Но в условиях, когда слава и популярность Германика значительно превосходили славу Друза Младшего, сделать это не представлялось возможным. Конфликт этот был тихий, незаметный простым смертным, но острый. Как отмечает Корнелий Тацит, «весь двор был разделен на два противостоящих друг другу стана, молчаливо отдававших предпочтение или Германику, или Друзу. Тиберий благоволил к Друзу, так как тот был его кровным сыном; холодность дяди усиливала любовь к Германику со стороны остальных; этому же способствовало и то, что он стоял выше Друза знатностью материнского рода, имея своим дедом Марка Антония и двоюродным дедом — Августа». (Прадед Друза Младшего, Помпоний Аттик, хотя и был видным сенатором, происходил из простых римских всадников, а потому считался «недостойным родословной Клавдиев».)

Чтобы добиться своего, Тиберию необходимо было снизить популярность Германика или каким-то образом вовсе отстранить его от дел. Таким образом, Тиберию было выгодно противостояние Пизона и Германика, и Пизон об этом знал.

Беспокоила Тиберия и все возрастающая самостоятельность Германика в принятии решений. Как человек, умудренный опытом, император всегда должен был думать и думал о возможности мятежа. Особенно насторожило Тиберия то, что Германик без его указания посетил Египет, бывший императорской провинцией, которую еще по распоряжению Октавиана Августа ни один сенатор (а Германик, помимо прочего, был и сенатором) не имел права посещать без специального разрешения императора.

Поездка Германика в Египет мотивировалась желанием увидеть знаменитые памятники древности, то есть не более чем любознательностью. Но мог ли Тиберий быть уверен, что Германик ни с кем не вел там тайных переговоров. Египет обладал значительными ресурсами, и если бы Германик, в распоряжении которого находились римские войска на Востоке (в Сирии и Малой Азии), получил контроль и над Египтом, у него появлялись реальные шансы добиться успеха в междоусобной войне, если бы он решился ее затеять.

Получив известие о самовольном посещении Германиком Египта, Тиберий отправил ему письмо, где высказал свое недовольство. Германик возвратился в Сирию. Тут его отношения с Гнеем Пизоном, успевшим за время его отсутствия отменить, или даже заменить на противоположные, многие из его распоряжений, накалились до предела. Сохранялась лишь видимость приличий. В конце 19 года Германик собирался вернуться в Рим, Гней Пизон устроил в честь него пир. После пира Германик внезапно почувствовал себя плохо. Ни он, ни его друзья не сомневались в том, что его отравили медленнодействующим ядом, причем Германик настолько был уверен в причастности к этому Гнея Пизона, что официально отказал ему в доверии и приказал покинуть Сирию. Пизон с сопровождающими его лицами на нескольких кораблях был вынужден отплыть из провинции. Отъезд самого Германика был отложен. На какое-то время ему стало лучше, и появилась надежда, что все обойдется, но потом он опять сдал и 10 октября 19 года умер в столице провинции Сирия Антиохии. Его прах был доставлен в Рим и торжественно захоронен.

Строго говоря, это действительно могла быть и болезнь — люди в то время нередко умирали и от болезней, однако в то, что это была простая болезнь, никто не верил, причем многие римляне считали, что приказ об отравлении мог дать сам Тиберий.

Именно с этого момента обострилась вражда Тиберия с римской аристократией.

11. АГРИППИНА СТАРШАЯ ВЗЫВАЕТ К МЕСТИ УБИЙЦАМ МУЖА. ДЕЛО ПИЗОНА. РИМСКИЕ СПЛЕТНИ