Властители Рима

Надо сказать, что дознание, видимо, проводилось объективно, — вряд ли в то время можно было излечить человека, получившего тяжелое ранение в пах, тем более отнюдь не стерильным копьем.

12. МАРК АНТОНИЙ ОТХОДИТ В НАРБОНСКУЮ ГАЛЛИЮ. ДЕЦИМ БРУТ ПЫТАЕТСЯ ЕГО ПРЕСЛЕДОВАТЬ. ОКТАВИАН ВЫЖИДАЕТ. У ДЕЦИМА БРУТА ИССЯКАЮТ ДЕНЬГИ ДЛЯ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ. СОЮЗ МАРКА АНТОНИЯ И МАРКА ЛЕПИДА. ПАНИКА В РИМЕ. ПО ТРЕБОВАНИЮ СОЛДАТ ОКТАВИАН НАЗНАЧАЕТСЯ КОНСУЛОМ. ОСУЖДЕНИЕ УБИЙЦ ЦЕЗАРЯ

В Риме считали, что с Антонием покончено, и даже выплатили дополнительно всем солдатам двух отпавших от него легионов по 5000 аттических драхм, обещанных им за полную победу, как будто они ее одержали. Марку Лепиду, Мунацию Планку и Азинию Поллиону были посланы письма сената, предписывающие им вступить в бой с Антонием, если он к ним направится.

Казалось бы, Марку Антонию пришел конец, но этого не случилось. Марк Лепид, командовавший четырьмя легионами в Испании Ближней, занял выжидательную позицию. Полководцы Азиний Поллион, имевший два легиона в Испании Дальней, и Мунаций Планк с тремя легионами в Трансальпийской Галлии также решили выждать. В своих письмах Цицерону они всячески заверяли его, что готовы сражаться с Антонием, но вести против него свои войска не спешили, ссылаясь то на одни, то на другие причины.

Войска Децима Брута были ослаблены осадой, и он действовал нерешительно. Повинуясь сенату, к нему подошел и присоединился со своими легионами Мунаций Планк, но солдаты Децима Брута объелись после голодовки и страдали расстройством желудка, а полученные им от Пансы новобранцы нуждались в дополнительном обучении. Децим Брут преследовал Марка Антония до Альп, но там, примерно в районе нынешней границы между Италией и Францией, вынужден был остановиться, боясь оторваться от своих баз снабжения. Немало сдерживало Брута и то обстоятельство, что у него уже кончались денежные средства. «Я так далек от того, чтобыкакая-либо часть из моего имущества была свободна, что уже опутал долгами всех своих друзей. Теперь я кормлю семь легионов; с какими затруднениями — ты себе представляешь», — писал 5 мая Децим Брут Цицерону. По его собственному признанию, к началу Мутинской войны у него было 40 миллионов сестерциев, к началу же мая деньги иссякли. «Если бы я располагал даже сокровищами Баррона, я не мог бы выдержать расходы», — жаловался Децим Брут, практически моля Цицерона о помощи, но тот не смог прислать ему ничего, кроме нескольких ободряющих писем.

Децим Брут был вынужден ничего не предпринимать и порой даже не имел верных сведений о местонахождении Антония. Авторитет Децима Брута падал.

Цезарианцы, скорее всего, испытывали не меньшие трудности, но их сплачивали общая опасность и сознание того, что обеспечить свое благополучие и даже просто сохранить жизнь они смогут, лишь добившись победы. Не доверявший сенату Октавиан также начал менять свою позицию — и ранее хорошо обращавшийся с пленными солдатами Антония, он начал отпускать пленных, желавших вернуться обратно к Антонию, а других стал вербовать в свою собственную армию. Подведя свои войска к лагерю Вентидия Басса, Октавиан вызвал переполох, но вместо того, чтобы начать сражение, вступил с ним в переговоры и дал ему возможность беспрепятственно отойти на соединение с Антонием, намекнув, что у них общие враги и им необходимо объединиться. Октавиан отправил также письма Марку Лепиду и Азинию Поллиону, предлагая им объединиться и сетуя на то, что все основные командные посты передаются убийцам Юлия Цезаря.

В это время Марк Антоний, перейдя через Альпы, отступил в Нарбонскую Галлию. Оказавшись в тяжелейшем положении, он для пополнения своей поредевшей армии вынужден был набирать туда даже рабов. В середине мая 43 года до нашей эры в районе города Форум Юлия (современный Фрежюс во Франции) Антоний вывел свою армию к подошедшим туда войскам Марка Лепида. Разбив лагеря своих армий неподалеку друг от друга, оба полководца выжидали.

Позиция Лепида была чрезвычайно важна. Он колебался. 18 мая Марк Лепид сообщил Цицерону в Рим, что преградил дорогу Марку Антонию и Вентидию Бассу. Цицерон тут же предложил сенату поставить в центре города статую «в честь доблестного Лепида», что и было сделано. Но опти-маты по-прежнему не доверяли Лепиду, как и он им. Вскоре статую пришлось сбросить с пьедестала: Лепид вместо того, чтобы, как требовал того сенат, воевать против Марка Антония, вступил с ним в переговоры, а затем перешел на его сторону. Дело было не только в его симпатиях, скорее всего Лепид боялся, что начнутся репрессии против бывших сподвижников Юлия Цезаря.