Властители Рима

Гай Кассий раньше несколько лет жил на Родосе, и родосцы послали к нему послом его бывшего учителя философии Архелая. Тот пытался уговорить Кассия, ссылался на священные договоры о дружбе между Римом и Родосом, доказывал, что Родос помог Долабелле как консулу, полномочному представителю римского сената, — все было тщетно. Тогда родосцы попытались защищаться, но силы оказались слишком неравны. Кассий сначала разбил флот Родоса, а затем высадился на острове и взял цитадель. Он казнил 50 видных родосских граждан, а все золото и серебро из государственной казны и храмов Родоса конфисковал. Но и этого ему было мало. Разорив государственную казну и храмы Родоса, Кассий принялся реквизировать и имущество простых граждан. Жителям острова под страхом смертной казни было велено к определенному дню отдать значительную часть своих средств, а чтобы избежать утаивания, доносчикам было обещано отдать одну десятую часть денег, на которые те указали. На Родосе Кассий захватил немало добычи, но снискал ненависть и вынужден был оставить там значительный гарнизон.

Марк Брут действовал не менее свирепо, мстя союзникам неприятеля. После долгой осады он захватил ликийский город Ксанф (на побережье Средиземного моря, в 80 километрах к востоку от острова Родос), ставший на сторону цезарианцев. По словам Аппиана, граждане Ксанфа уничтожили свои пригороды и долго оборонялись за окруженными рвом стенами города. Но силы были слишком неравны. Имея огромный численный перевес, Марк Брут приказал засыпать ров. К стенам города подтащили осадные машины, осыпавшие его защитников камнями и стрелами. Стены города стали осыпаться. Ксанфийцы были изранены и измотаны, но держались. Тогда Брут пошел на хитрость. Однажды вечером он приказал отрядам, осаждавшим городские ворота, отойти, оставив осадные орудия без должного прикрытия. Ксанфийцы, решив, что римляне допустили небрежность, ночью сделали вылазку и сумели поджечь осадные машины. Однако находившиеся наготове войска Брута внезапно контратаковали их. Охрана башен была вынуждена срочно закрыть ворота города, и значительная часть участвовавших в вылазке ксанфийцев погибла под мечами окруживших их римлян, не успев отступить под защиту городских стен. После этого Брут опять приказал придвинуть к стенам города осадные орудия и вновь изматывал защитников города бесконечными обстрелами, а однажды днем оставил у осадных машин лишь небольшое прикрытие. Защитники Ксанфа около полудня вновь сделали вылазку и вновь сумели поджечь осадные машины, а римляне вновь внезапно их контратаковали. Наученные прошлым печальным опытом ксанфийцы не заперли ворота города, дав возможность своим воинам, участвовавшим в вылазке, отойти. Воспользовавшись этим, около 2000 римлян прорвались в город, но ксанфийцы сумели отрезать их от остальных и перебить многих из них в тесных улочках города, поражая камнями и стрелами с крыш. Уцелевшие прорвались к храму Сарпедона, заняв там оборону. Тем временем римляне начали общий штурм, и у ксанфийцев не хватило сил, чтобы и противостоять римлянам внутри города, и отражать их от городских стен. К вечеру войска Брута со всех сторон ворвались в город. Поняв, что все кончено, но не желая сдаваться на милость победителю, ксанфийцы «разбежались по своим домам и стали убивать наиболее близких им людей, шедших добровольно на смерть». Горожане складывали трупы близких на возведенные в своих домах костры и, разведя огонь, сами себя закалывали. Как пишет Аппиан, Бруту «достались только рабы, из числа же свободных граждан — несколько свободных женщин и едва ли 150 мужчин».

Взяв Ксанф, Брут осадил соседний город Патары, служивший как бы гаванью Ксанфа. Видя печальную участь Ксанфа, жители Патар предпочли сдаться. Войдя в город, Брут не казнил ни одного человека, но подчистую ограбил город, конфисковав не только городскую казну, но и все имевшееся в городе золото и серебро. Тогда же посланный Марком Брутом с флотом в другой ликийский город — Миры — Публий Корнелий Лентул Спинтер точно так же конфисковал все ценности жителей Мир.

Все восточные вассалы Рима, опасаясь расправы, были вынуждены предоставить Гаю Кассию и Марку Бруту материальную и военную помощь. Лишь царица Египта Клеопатра не только не оказала помощи Бруту и Кассию, но все больше склонялась к тому, чтобы поддержать триумвиров.

Таким образом, к середине 42 года до нашей эры под контролем триумвиров оказался Рим и западная часть римских владений, за исключением Сицилии, а под контролем республиканцев — восточная часть римских владений и большая часть римского флота, хотя армия и флот Секста Помпея действовали без взаимодействия с силами Брута и Кассия. Египет не вмешивался в борьбу. Но симпатии Клеопатры были, конечно же, на стороне цезарианцев.