Но некоторые попытки все же были предприняты. Захватив и присоединив в 30 году до нашей эры к владениям Рима Египет, Октавиан назначил его наместником своего друга, Корнелия Галла. Это был человек деятельный. Он быстро подавил вспыхнувшие в Египте восстания и взял под контроль даже южные районы Египта, до этого слабо контролировавшиеся династией Птолемеев и бывшие практически полунезависимыми. Однако, как пишет Дион Кассий, «Корнелий
Галл преисполнился гордыни из-за оказанной емучести. Так, он позволил себе много непочтительных отзывов об Августе, а также множество других предосудительных действий, ибо он, как говорят, не только понаставил собственных статуй по всему Египту, но и написал на пирамидах перечень своих деяний».На что надеялся Корнелий Галл, сказать трудно, скорее всего на то, что наместникам провинций будет дозволено вновь вести себя так, как они вели себя в последние годы республики — то есть править там по своему усмотрению. Но Октавиан вовсе не собирался делиться своей властью, а налаженная им система контроля исключала возможность того, что подобные действия останутся незамеченными. О прегрешениях Корнелия Галла донес его же друг и любимец, некий Валерий Ларг, после чего Корнелий Галл был «с позором снят Августом, запретившим ему появляться в императорских провинциях». Вдобавок к этому рассмотревший дело сенат «единогласно постановил, что он должен быть признан виновным, изгнан и лишен имущества, которое следовало передать Августу, сам же сенат должен совершить торжественное жертвоприношение». В итоге пришедший в отчаяние Корнелий Галл покончил с собой.
Всем был дан наглядный урок, что произойдет с зарвавшимся наместником. Но вместе с тем Октавиан Август, как бы подчеркивая свою беспристрастность и уверенность в собственных силах, назначил наместником Египта Элия Галла,
который, судя по имени, был родственником предыдущего.