Властители рун

Повозка протарахтела мимо, прошли повара, оружейники и прочая обслуга, за ними — тысяча мастеров клинка и еще тысяча лучников, замыкающих строй. Боринсону стало ясно, что убийство векторов Радж Ахтена — вещь невозможная.

Остается одно — сосредоточить свои усилия на том, что он может сделать в Башне Посвященных замка Сильварреста. Интересно, какая там охрана?

Все долгие часы, пока бушевала буря и небо было обложено тучами, Боринсон просидел, укрывшись под деревьями на краю леса. Ветер срывал уцелевшие листья. С наступлением вечера небо то и дело стали озарять вспышки молний, дождь лил как из ведра, не утихая ни на мгновение.

Натянув одеяло на голову, Боринсон унесся мыслями в Баннисфер, к Мирриме. У нес было трое Посвященных — утратившая разум мать и две безобразных сестры. Они отдали очень многое ради того, чтобы семья выжила, одержала победу над нищетой. На пути к дому Мирримы она рассказала Боринсону, как погиб ее отец.

— Мать выросла в одном из поместий и тоже имела дары, — сказала молодая женщина. — А отец был человек состоятельный, по крайней мере, до какого-то момента. Он шил очень хорошие зимние пальто и другую одежду для леди и продавал на рынке. Но однажды все его изделия сгорели вместе с магазином. Скорее всего, и наше золото погибло во время пожара, потому что потом мы так ничего и не нашли.

Гордая женщина не хотела говорить напрямую, что ее отца попросту ограбили и убили, но это и так было ясно.

— Мой дед еще жив, но взял в жены молодую женщину, которая тратит больше, чем он зарабатывает.

Боринсону стало интересно, к чему Миррима все это говорит, и тут она прошептала слова старой поговорки:

«Удача — это корабль на гигантских волнах, который то возносится вверх, то падает вниз».

Он понял. Миррима хотела сказать, что не доверяет удаче. Может, на данный момент она и поймала ее за хвост, согласившись выйти за него замуж, но это означало лишь, что сейчас она на гребне волны. Однако, не исключено, что уже в следующее мгновение ее маленький корабль рухнет в бездну и, может быть, навсегда.

Вот о чем думал Боринсон, заливаемый дождем, но не утративший надежду остаться на плаву и в прямом, и в переносном смысле этих слов. Сама идея послать одного человека напасть на Башню Посвященных казалась ему все менее осуществимой. Скорее всего, добравшись до Башни, он обнаружит там надежную охрану и вынужден будет ретироваться.

И все же Боринсон знал, знал, что, возникни у него хотя бы крошечный шанс проникнуть в Башню, он должен будет им воспользоваться.

Когда к вечеру буря утихла, он все еще сидел без движения, прислушиваясь к стуку капель, падающих с мокрых деревьев, и потрескиванию ветвей под порывами ветра. Вдыхал запах усыпанной листьями почвы, чистый запах леса и земли. И пепла.

Убийство Посвященных по-прежнему отталкивало его. Все эти долгие часы он старался утвердиться в решимости сделать это, пытаясь представить себе, как все может происходить, — как он перелезет через стену, как будет сражаться с охраной.

И как, в конце концов, выполнит свой долг.

Несмотря на то, что для всего этого потребуются героические усилия и жизнь его будет висеть на волоске, Боринсон жаждал поскорее выполнить возложенную на него ужасную обязанность. Которая настолько тяготила его, что он не испытывал бы даже страха перед возможной гибелью — если бы не Миррима.

Конечно, при дневном свете нечего соваться в Башню. Но хуже всего было то, что даже если он сумеет туда проникнуть и убить всех Посвященных, по возвращении ему придется доложить своему королю о том, что… произошло между ним и Габорном. И объяснить, почему он дал Сильварреста уйти.

От этой мысли Боринсону делалось совсем худо. Он был не в состоянии солгать королю Ордину, сделать вид, что они с Габорном не встречались.

Так он сидел и смотрел, как солнце медленно клонилось к западу, заливая золотом облака или, точнее говоря, тучи, потому что явно надвигалась новая гроза.

Потом Боринсон сходил за конем и поскакал к холму, расположенному к югу от замка Сильварреста.

Я не Смерть, снова и снова повторял он себе вопреки тому, что долгие годы его натаскивали быть хорошим солдатом. И из него получился прекрасный воин, во всех нюансах, соответствующих этому понятию. Вот только теперь ему предстояло стать еще и убийцей.

В сознании вспыхнул образ — королева Ордин, пять лет назад убитая в собственной постели вместе с новорожденным младенцем. Боринсон попытался догнать того, кто это сделал — крупного мужчину, который, тем не менее, двигался со змеиным проворством. В черном одеянии, с закрытым лицом. Но убийце удалось сбежать.

Ужасно тяжело вспоминать такие вещи. Но в особенности тяжело, если знаешь, что пройдет совсем немного времени, и ты будешь ничем не лучше этого убийцы.

По стенам замка ходили туда и обратно всего несколько охранников. Преданные Сильварреста солдаты погибли. Город сейчас напоминал орех с выеденной сердцевиной, но Радж Ахтен не желал, чтоб хотя бы один из верных прежнему королю солдат охранял эту «скорлупу». На стенах самой Башни Посвященных Боринсону не удалось разглядеть ни одного человека.