Властители Шема. Канун Единства

После смерти Зиллаха раскосые воины начинают уничтожать все, что попадается на их пути, не разбирая кто враг, а кто друг. Да и какие друзья могут быть у вырвавшихся на свободу кладбищенских демонов тши-гаа? Ци-гу невозможно отвлечь или образумить. Когда разрывается магическая связь между ними и их господином, ци-гу перестают быть людьми. Они, словно приспешники Нергала идут по пути усеянном мертвыми телами до тех пор, пока не падут сами. Но в рукопашном бою кхитайцев победить было невозможно. Обычно их расстреливали из луков или арбалетов. Другого способа остановить ци-гу не было.

Квентий еле заметно кивнул головой, продолжая презрительно морщиться.

— Войска дражайшего царя Селига в дневном переходе от столицы Пелиштии. Завтра с четвертым послеполуночным колоколом они тронутся в путь. Внешне все обставлено так, что это личная гвардия властителя Селига, которая по этикету должна принять участие в церемонии. Но на самом деле это не гвардейцы, это отборные головорезы, наемники из Вольных Отрядов и пара десятков перебежчиков-зуагиров, которые не преминут перерезать глотки своим заклятым врагам из Асгалуна.

Ловко.

Эти негодяи будут тут к вечеру. Хорошо еще, что шемиты не в ладах с морской стихией, потому что с моря Асгалун наиболее уязвим.

К вечеру.

Когда в городе уже почти не останется живых, а израненные и уставшие ци-гу сделаются вполне доступной добычей. Те из них, которые к тому времени уцелеют и не будут убиты. К приходу шушанских «освободителей» в Асгалуне не останется боеспособных воинов и действующей власти — об этом ци-гу позаботятся в первую очередь. А чудом выжившие жители на руках будут носить любое войско, избавившее их от подобного кошмара…

— Возможно, они узнают о трагедии еще днем, от беженцев. И будут очень торопиться. Но все равно опоздают…

— Ловко.

— Соседи не смогут возразить — он не захватчик, а освободитель. И, к тому же — шушанец не против объединения Шема под властью достойного правителя, о чем Селиг объявит, сразу же, завтра вечером. И немедленно разошлет гонцов — думаю, письма уже готовы. И по всему выходит, что царь Шушана не захватчик, а — освободитель, и готов передать власть в руки нового законного владыки…

А вот это может и сработать. Человек, захвативший трон и тут же во всеуслышание от него отказавшийся, вызывает невольное уважение. Черни такое понравится. Да что там черни! Даже самые знатные купеческие семейства проглотят — и не подавятся.

Не просто может сработать — сработает обязательно.

— Конан, проснись! Надо что-то делать!..

Селиг Первый, Верховный Владыка всего Шема… Столица Пелиштии Асгалун и Имперский город Шушун издавна соперничали между собой за право стать первым полисом Шема. Это велось еще со времен восстания против Кофа, когда Шем распался на независимые города-государства.

И с тех пор не одно поколение царей Пелиштии и Шушана грезили о новом объединенном Шеме, и каждый из них считал, что именно его город достоин стать столицей и именно его династия должна править всей страной.

Вечный спор западной Пелиштии и восточного Шушуна.

Конан стал обдумывать: а выгодно ли это Аквилонии? Есть ли разница какой чернобородый, горбоносый правитель будет сидеть на шемском троне?.

Может этот Селиг не такая уж и плохая кандидатура… Вчера этот молодчик весь вечер увивался вокруг его старшей дочери. Может быть не вмешиваться, оставить так как есть? Пусть все идет своим чередом? Селиг захватывает власть, а потом через пяток зим он станет неплохим женихом для Атенаис? Конечно, шемиты имеют много жен, но в чем здесь их отличие от добрых аквилонцев?

— Как убьют царя Зиллаха?

— Лучник должен будет поразить цель с плоской крыши башни-зиккурата. Одной из тех, что окружают площадь.

Конан понял почему заговорщики решили использовать лук, а не арбалет. Стрела из лука и бьет дальше и поражает мишень точнее. Шемские многоярусные башни-зиккураты достаточно высоки, и чтобы точно попасть в цель нужно иметь твердую руку и верный глаз.

Кроме того лучник сможет выпустить десяток стрел за то время, пока арбалетчик перезаряжает свое оружие. Если первый выстрел будет неудачным у лучника будет шанс на вторую попытку.

— Они рискуют, — пробормотал Конан, — может подняться ветер. С такого расстояния малейшего движения воздуха хватит, чтобы отклонить стрелу.

— Негодяи используют не простые стрелы. Доносчики уверены, что наконечники будут увенчаны чем-то вроде «драконьего языка» или «черного веера», чтобы разить наверняка…

— Тогда понятно, — буркнул киммериец.

Мятежники просчитали все.

«Драконьим языком» назывались стрелы, наконечники которых делались из тарайо — редкого минерала из Дарфара. От удара этот острый, слоистый камень разлетался на множество мелких осколков, которые причиняли жертве дополнительные страдания. Тарайо встречался крайне редко и поэтому не использовался в военных целях, но вот для таких грязных делишек не было лучше средства. «Черный веер» добавлял каждому осколку еще и пару капель мгновенно действующего яда хорайского огнезуба.

Предусмотрительно.