Властители Шема. Канун Единства

Золотые и серебряные пряжки, цветные ленты и живые цветы были не только густо вплетены в гривы, хвосты и упряжь несчастных животных, но и почти что сплошь покрывали изукрашенную клинописью повозку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся личным даром от царя Зиллаха великому королю Конану. Не успел Конан фыркнуть и — как два дюжих воина из выделенного шемским повелителем эскорта аккуратненько подхватили его под локотки и помогли взобраться по высоким ступенькам.

Киммериец настолько растерялся, что даже не отбросил ударом кулака этих асгалунских наглецов. Кроме того, он, желая показать достойный подражания пример Лайне, с утра и сам оделся в подобающие королю одеяния. А затевать потасовку, словно простому киммерийскому варвару, королю Аквилонии не пристало.

По крайней мере северянин сумел в этом себя убедить. Правда, он успел подозвать Стекса и поручить ему заботу о Нахоре — все равно ведь никого другого зверюга к себе не подпустит. Жаль, конечно, что не удастся самолично присмотреть за Лайне, но от нее сегодня вроде бы неприятностей ожидать рановато — умаявшаяся вчера, она, скорее всего, сегодня весь день будет непривычно тиха и послушна.

Подвох поджидал в дороге.

И вовсе не с той стороны, с которой Конан мог бы предвидеть.

* * *

Нет, он, конечно же, предполагал, что езда в карете медленнее, чем верхом, но чтобы настолько!..

Сначала он думал, что кавалькада так медленно передвигается из-за тесноты улочек окружившего Малый форт городка. Но скорость не увеличилась и тогда, когда вместо дробного перестука мостовой под колесами кареты запылила дорога.

Темп задавали разряженные местные воины, неторопливо ехавшие во главе колонны. И, похоже, увеличивать этот темп они не собирались.

Какое-то время Конан разглядывал в окошко уплывающие назад окрестности, а потом подозвал Стекса — благо тот ехал рядом с каретой и попросил его узнать причину такой медлительности движения.

Обрадованный Стеке, которого и самого все это изрядно раздражало, ускакал вперед, но очень быстро вернулся, крайне раздосадованный.

Стражники утверждали, что увеличить скорость передвижения никак невозможно, у них личный приказ начальника асгалунской стражи — ехать медленной рысью, для пущей сохранности в полном здравии особы великого короля аквилонского.

Конан с досады выругался и помянул Зандру. Двадцать зим назад он послал бы всех куда подальше, вытряхнул бы возничего прямо в дорожную пыль и, заняв его место, показал бы этим длиннобородым кольчужникам настоящую скачку.

Нет уж!

Не будем лишний раз подтверждать свою и без того достаточно варварскую репутацию.

Конан поудобнее устроился в мягких подушках, закрыл глаза. И не заметил, как задремал. Что было вовсе не мудрено — всю ночь они пьянствовали с офицерами Малого форта, среди которых у Конана неожиданно обнаружился старинный друг, знакомый еще по славным шадизарским временам.

А не выпить за подобную встречу было бы крайне нехорошей приметой. А зачем нам дурные предзнаменования в самом начале пути? Вот они и выпили. А потом добавили — уже за будущие встречи. И еще. А потом пели песни. А уже совсем потом кто-то из молодых офицеров затеял состязание на мечах — тут уж и Конан не утерпел.

Короче, погуляли хорошо. До сих пор в голове гудит и плечи ноют! Как после такого не заснуть на непривычно мягких подушках под мерное поскрипывание деревянных колес?..

И вот там-то, на самой грани яви и сна, и посетила его впервые эта странная мысль.

«За кого они меня принимают?..»

* * *

Утомленный бессонной ночью и укачанный мерным неторопливым движением, он не видел, как в неплотно затянутое шторкой окошко королевской повозки заглянул один из шемитов, присланных в качестве эскорта. Стражник довольно долго ехал рядом с каретой, посматривая на спящего короля.

Шемита окликнул кто-то из сородичей. Тот вздрогнул и бросил вороватый взгляд внутрь кареты, словно опасаясь быть застигнутым за не слишком достойным поведением. Но король не проснулся. Стражник улыбнулся в бороду и успокоенно отъехал к своим.

Он увидел все, что хотел.

* * *

— Да за кого они меня принимают?!

Пришедшую вчера в полусне мысль Конан высказал вслух уже к вечеру следующего дня, увидев паланкин. Хоть он буркнул это и негромко, но все же стоявший рядом Квентий услышал, сделал большие глаза и усмехнулся.

Понимать своего командира малой стражи Конан давно уже научился без лишних слов. Вот и сейчас было ясно, что Квентий советует во всем подчиняться местным обычаям — негоже гостям устанавливать свой порядок в доме хозяев.

Паланкин Конану подали для того, чтобы облегчить преодоление последней пары сотен шагов от кареты до дворцовой залы. Конан совсем было уже собирался вспылить и как следует отдубасить носильщиков, но иод осуждающим взглядом начальника малой стражи делать этого не стал.

«Ты не дома, — говорил ему этот взгляд, — здесь свои правила. И, если Зиллах желает оказать своему гостю подобную честь — верхом неблагодарности будет от нее отказаться».

Конан буркнул что-то неразборчивое, зло сощурил глаза и полез в паланкин.