Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.

Пока же Франции надо было думать не о гегемонии на континенте, а о защите своих границ в войне против Испании. Именно этими соображениями объясняются ее дипломатические связи с другими странами, прежде всего с Англией и Соединенными Провинциями. В начале 1596 г. в Париже распространилась невероятная новость, что испанцы исчезли из Кале. Елизавета Английская в ответ на просьбу французской стороны охранять Кале ответила, что может это сделать только на время переговоров между Францией и Испанией. Но, поразмыслив, английская королева, не желавшая франко-испанского сближения, согласилась на создание наступательного союза с Францией, что и было зафиксировано в двух соглашениях, подписанных в Гринвиче 24 и 26 мая 1596 г. Но реальная помощь, оказанная французам английской королевой, оказалась почти иллюзорной, ибо они получили не более 2 тысяч солдат. Елизавета обещала выделить еще и денежную сумму в размере 20 миллионов экю, но ее нужно было ждать. В обмен на эту довольно призрачную помощь Франция обязывалась не заключать мир с Испанией без согласования с Англией и Соединенными Провинциями. Но практически этот договор так и не вступил в силу, поскольку до конца 1596 г. сколько-нибудь активных военных действий ни с той, ни с другой стороны не велось. Генрих IV сам писал 17 июля 1594 г., что в борьбе с Испанией он вынужден просить помощи у английской королевы. Обращаясь к ней непосредственно несколько раз в 1595 г., он постоянно указывал на необходимость борьбы против общего врага. Впрочем, Елизавета не зря не хотела оказывать сколько-нибудь значительной помощи Франции. Во-первых, Генрих IV имел далеко идущие планы на море, что никак не устраивало английскую монархию, ибо французский король собирался сделать Ла-Рошель своим главным опорным пунктом для экспансии в Атлантике. Во-вторых, даже если бы Елизавета и хотела помочь Франции, у нее не было финансовых возможностей для этого. Правда, Сюлли не разделял планов Генриха IV превратить Ла-Рошель в базовый пункт французской колониальной экспансии и даже препятствовал героическому предприятию Пьера де Гуаста — основанию французской колонии в Квебеке. Он, как и Генрих IV, стремился к установлению авторитарной централизованной системы управления в стране, но вместе с тем был настроен против торговых компаний, считая, что они не соответствуют французскому темпераменту и что этим больше следует заниматься голландцам, Долгое время считалось, что агенты голландской Ост-Индской компании подкупили его для того, чтобы он стал противником основания французских торговых компаний, занимавшихся морской торговлей, но убедительных доказательств этого нет. С другой стороны, неимоверные усилия Сюлли в финансовой области способствовали тому, что во Франции к началу XVII в. был достигнут редчайший для того времени перевес в доходах государства над расходами. Сюлли был важен для Генриха и в другом отношении. Он являлся своего рода противовесом итальянской камарилье, окружавшей Марию Медичи, на которой Генрих IV женился в 1600 г., добившись за несколько месяцев до заключения брака формального развода с Маргаритой Валуа. Вместе с Марией в Париж прибыло 2 тысячи итальянцев, целая армия тосканских дворян, камеристок, чичисбеев [58], астрологов, во главе которой находились два блистательных кузена Вирджинио и Паоло Орсини. Относясь с презрением к французам вообще, считая их варварами, итальянцы постоянно вмешивались в придворные интриги и оказывали влияние на королеву. Необходимо учитывать также, что великие герцоги Тосканские не были вполне самостоятельными по отношению к испанской короне. Опора на Сюлли обеспечивала Генриху IV надежные тылы во внутренней политике и давала возможность готовиться к дальнейшей борьбе с испанскими Габсбургами. Генрих прекрасно понимал, что продолжение религиозных споров в стране дает испанскому королю повод для постоянного вмешательства в дела Франции.