Влажные Области

операции он будет сидеть у изголовья, проверять мое дыхание и контролировать,

как я переношу наркоз. Ага. Тогда понятно, что его привычка садиться у

изголовья кровати – это профессиональное. Большинство этого даже не замечают,

они же под наркозом. И конечно, ему приходится унижаться и садиться так

близко к голове, потому что иначе он будет мешать оперировать настоящим

врачам. Бедняжка. Типичная поза на работе: сидеть на корточках.

Он принес с собой договор, который я должна подписать. В нем написано,

что побочным действием операции может быть недержание. Я спрашиваю его,

какое отношение это имеет к недержанию мочи. Он ухмыляется и поясняет, что

речь идет о недержании кала. Еще никогда о таком не слышала. Внезапно мне

становится ясно, что бы это могло означать: «Вы имеете в виду, что я больше не

смогу контролировать мышцы своего ануса, из меня постоянно и повсюду будет

вываливаться говно, мне понадобиться пеленка, и от меня все время будет

вонять?»

Мой анестезиолог говорит: «Да, но такое происходит редко. Вот здесь

подпишите, пожалуйста».

Я подписываю. А что мне остается делать? Если это условия операции.

Дома я смогу прооперировать себя сама, но ничего хорошего из этого не выйдет.

Блин, дорогой несуществующий Бог, сделай так, чтобы этого не произошло.

А то мне в 18 лет понадобится пеленка. По идее она нужна, когда тебе за 80.

Тогда получится так, что я прожила без пеленки всего 14 лет. И от этого я не буду

выглядеть лучше.

«Дорогой анестезиолог, а можно как-то сделать так, чтобы я смогла

посмотреть потом, что мне вырежут на операции? Терпеть не могу, когда у меня

что-то отрезают и просто выбрасывают в мусор вместе с плодами не рожденных

детей (в результате аборта) и слепыми кишками, не позволив мне получить

определенное представление об этом. Я хочу сама подержать это в руке и

изучить».

«Если Вы на этом настаиваете, то, разумеется».

«Спасибо». Он уже вставляет мне иглу в руку и приклеивает все клейкой

лентой. Это трубка для общей анестезии. Он говорит, что через несколько минут

придет санитар и отвезет меня в операционную. И анестезиолог уходит, оставляя

меня в луже из жидкости от кровяного волдыря.

Проблема с недержанием кала беспокоит меня.

Дорогой несуществующий Бог, если я выйду отсюда и у меня не будет

недержания кала, то я перестану делать все то, что вызывает у меня угрызения

совести. Например, я и моя подруга Коринна любим играть в одну игру: мы

сильно напиваемся и носимся по городу, срывая у прохожих очкариков очки с

носа, разламываем их на 2 части и швыряем в угол.

Бегать надо очень быстро, а то некоторые в ярости могут очень быстро

догнать и без очков.

В общем-то, эта игра – полный бред, так как после нее мы очень быстро

трезвеем из-за сильного возбуждения и выброса адреналина. Деньги на ветер.

После этого мы снова напиваемся.

Я бы с удовольствием перестала играть в эту игру, так как по ночам мне

часто снится выражение лиц очкариков в тот момент, когда мы срываем с них

очки: как будто я отрезала у них часть тела.

Так, с этим я бы завязала и с чем-нибудь еще, я подумаю.

Может, перестать встречаться со шлюхами, если уж на то пошло. Но для

меня это было бы очень большой жертвой. Было бы вполне достаточно прекратить

баловство с очками.

Я уже решила стать лучшей пациенткой, которую когда-либо видела эта

больница. Я буду очень любезной с утомленными многочасовой работой

медсестрами и врачами. И я всегда буду сама убирать за собой. Например, эту

жидкость из кровяного волдыря. На подоконнике стоит большая открытая коробка

с резиновыми перчатками. Точно для обследований. А Нотц был в перчатках,

когда он лишил девственности волдырь на моей заднице? Черт, не обратила на

это внимание. Рядом с коробкой с резиновыми перчатками стоит большой

прозрачный пластиковый ящик. Герметическая тарелка для великанов. Может, в

ней есть что-то, что я могу использовать в целях гигиены. Моя кровать стоит у

окна. Очень осторожно и медленно я тянусь, стараясь не двигать своей

воспаленной попой, и достаю. Я тащу ящик к себе на кровать. Ай. Когда я подняла

ящик, мышцы живота напряглись. Как ножом по моему воспалению. Перерыв.

Закрыть глаза. Глубоко вдохнуть. Для начала не двигаться. Подождать пока боль

утихнет. Открываю глаза. Так. Теперь я могу открыть крышку. Какой

волнительный момент. Ящик до отказа набит огромными бинтами, пеленками для

взрослых, подгузниками, марлевыми повязками и подкладками: с одной стороны

у них пластик, а с другой – вата.

Лучше бы это было подо мной, когда приходил Нотц. Тогда постель бы не

намокла. Очень неприятно. Мне нужны две такие подкладки. Одну, стороной с

ватой, я положу в лужицу, чтобы жидкость впиталась. Но тогда я буду лежать на

стороне подкладки из пластика. Я так не люблю. Значит, я положу еще одну

подкладку: пластиковой стороной на пластиковую сторону, а ватой вверх. Хорошо

придумано, Хелен – несмотря на адские боли, ты сама себе лучшая медсестра.

Итак, кто сам может так позаботиться о себе, обязательно скоро

поправится. Здесь мне следует тщательнее следить за своей гигиеной, чем в

моей обычной жизни, за пределами больницы.

Гигиена не играет для меня большой роли.