Он, Мацуока, сильно сомневается, чтобы американцы были на это способны. (Себя Мацуока считал величайшим знатоком Америки и возможностей ее народа). Американцы, продолжал японец, очень разложены своими стандартами жизни и либерализмом демократии. Несколько поражений, которые они наверняка потерпят, хотя бы из-за недостатка боевого опыта, быстро заставят Вашингтон искать мира. Общественное мнение, столь сильное в США, составленное из истеричных жен и мамаш призванных в армию бездельников, немедленно заставит не в меру воинственного президента Рузвельта вернуть их сынков — разных там клерков, адвокатов, репортеров и джазменов — обратно домой к их спокойной и сытой жизни.
Сталин оживился. Примерно то же самое говорили ему и его аналитики. Америка готова поставлять оружие в любом количестве, чтобы воевать чужими руками. Но вести самостоятельно изнурительную современную кровавую войну — совершенно неспособна. Неспособная — благодаря сильному общественному мнению и демократии. Кроме того, не унимался обиженный Мацуока, нам тоже есть чем удивить этих янки, если они полезут воевать.
Сталин знал, о чем говорил японец. Советская разведка давно уже сообщала о строительстве в Японии каких-то сверхмощных линейных кораблей, аналога которым не было ни у Соединенных Штатов и ни у кого в мире.
Огромный японский флот мог без страха ждать любых провокаций Америки. Прекрасные боевые корабли — мощнейшие авианосцы, линкоры и тяжелые крейсера — были укомплектованы великолепно обученным личным составом, готовым умереть за Родину и Микадо в духе древних традиций воинов-самураев: победа или смерть.Принимая во внимание это обстоятельство, даже немного удивляла столь невзвешенная политика президента Рузвельта, бросающего вызов сразу Японии и Германии, имея при этом лишь пародию на настоящие вооруженные силы.
Разволновавшись, Мацуока признался Сталину, что ненавидит американскую демократию, которая разлагает народ, заставляя его подчиняться своим собственным прихотям, а не выполнению национальной задачи, поставленной вождями.
Поэтому он, Мацуока, убежденный сторонник стран Оси и противник гниющих демократий.
На это Сталин без секунды колебаний заверил японского министра, что он также убежденный сторонник стран Оси и противник англо-американского империализма.
Наутро Мацуока отбыл в Берлин.
К приезду Мацуока Гитлер подписал «Директиву № 24» «О взаимодействии с Японией». В директиве говорилось:
«1. Целью взаимодействия, основанной на Пакте Трех держав, должно стать побуждение Японии как можно быстрее открыть военные действия на Дальнем Востоке. Это свяжет крупные силы англичан и отвлечет главные усилия Соединенных Штатов в сторону Тихого океана.
Принимая во внимание неподготовленность к войне потенциальных противников Японии на Дальнем Востоке, удары Японии по ним имеют огромные шансы на успех. Параллельно осуществляемый план «Барбаросса» создаст благоприятные политические и военные условия для этого.
2. В подготовке такого взаимодействия наиболее важным является усиление боевой мощи Японии всеми средствами.
Для выполнения этой задачи главнокомандующие всеми видами вооруженных сил Германии должны быстро и в полном объеме удовлетворять все требования Японии об информации, связанной с немецким опытом войны, а также, с вопросами экономической и технической помощи.
Фюрер оставляет за собой право принятия решений в особых случаях.
3. Координация оперативных планов двух стран возлагается на Главное командование военно-морских сил. При этом следует руководствоваться следующими принципами:
5. Никакой предварительной информации о плане «Барбаросса» японцы получить не должны…»
Риббентроп в беседах с японским послом в Берлине генералом Осима, уже не стесняясь, советовал:
— Вы должны немедленно захватить Сингапур!
— Но мы не воюем с Англией, — вежливо кланялся японский генерал.
— Будущее Японии не будет обеспечено, — уверял Риббентроп, — если вы не захватите русское Приморье, Сингапур и Филиппины (то есть, не начнете войны с СССР, Англией и США одновременно).