Влекомые Роком. Невероятная победа

Между тем, пока Мацуока устранился от дел, считая проект «Взаимопонимания» плодом какого-то тайного заговора военных, избравших в качестве своего орудия полковника Ивакура, сам Ивакура решил стремительно форсировать события. 29 апреля, в день рождения Императора, полковник решил больше не сдерживать себя и позвонить по телефону лично Мацуока. Это было в равной степени неосторожно и нескромно, но оба эти качества были в крови у Ивакура. Кроме того, его помощники усиленно подзуживали его поступить именно так. Было решено, что Ивакура и Икава должны позвонить министру иностранных дел с секретной явки министра почт Уолкера в Нью-Йорке.

Вечером оба японца явились на «явку» Уолкера (номер 1812 в отеле Беркшир) и начали пить портвейн за здоровье Императора. Полковник Ивакура пить умел не очень, а потому после двух бокалов почувствовал небывалую смелость и решительность. В восемь часов вечера (в десять часов Ира следующего дня по токийскому времени) Ивакура позвонил домой министру иностранных дел Мацуока.

— Поздравляю вас с возвращением из Европы, начал полковник. — Как вы нашли рыбу, которую я вам нынче прислал? Пожалуйста, приготовьте ее как можно быстрее. Иначе она может испортиться. Номура и все остальные ждут от вас быстрого ответа.

— Знаю, знаю, — кратко ответил Мацуока. — Передайте ему, чтобы он не так активничал.

— Пожалуйста, выясните, что остальные думают по этому вопросу, — не унимался Ивакура, задетый тоном министра иностранных дел. — Если мы будете долго возиться с этой рыбой, она точно протухнет. Пожалуйста, будьте крайне осторожны. Иначе, именно вы за все будете отвечать.

— Знаю, — резко сказал Мацуока и повесил трубку. Ивакура пробормотал что-то неразборчивое, швырнул трубку на рычаг и, к удивлению Икава, быстро покинул помещение.

На следующий день оба японца позвонили бывшему президенту США Герберту Гуверу. Тот их тепло поприветствовал, но заметил, что, поскольку республиканцы в настоящее время не находятся у власти, они мало могут помочь в предстоящих переговорах. «Если не удастся избежать войны, — сказал бывший президент, — человеческая цивилизация будет отброшена на пять тысяч лет назад». Помолчав, Гувер добавил: «Переговоры должны закончиться к лету. Иначе они провалятся».

В Токио Мацуока все еще медлил с ответом Хэллу. Он информировал Гитлера о проекте «Взаимопонимания» и ожидал его реакции. Тем, кто торопил его, Мацуока объяснял, что до одобрения проекта «Взаимопонимания», с Америкой необходимо подписать договор о нейтралитете, который должен действовать даже в том случае, если Япония и Англия окажутся в состоянии войны.

Мацуока проинструктировал адмирала Номура, чтобы тот прозондировал настроение Хэлла по поводу заключения подобного договора. Естественно, Хэлл, не раздумывая, отказался от подобного предложения. Мацуока был очень раздражен. 8 мая он доложил Императору, что если Соединенные Штаты вмешаются в европейскую войну, Япония обязана будет поддержать страны Оси и атаковать Сингапур. Мацуока предсказал, что переговоры в Вашингтоне могут ничем не кончиться, поскольку Америка явно захочет чем-нибудь поживиться за счет Германии и Италии. «Если это произойдет, — закончил Мацуока, — то боюсь, что я не смогу остаться в кабинете».

Когда принц Коноз узнал об этом разговоре от самого Императора, выразившего «удивление и серьезную озабоченность», принц организовал секретную встречу со своими военным и морским министрами — генералом Тодзио и адмиралом Ойкава, на которой было решено вынудить министра иностранных дел прекратить саботаж и действовать быстрее.

Был составлен ответ, одобряющий проект «Взаимопонимания», и Мацуока получил приказ незамедлительно отправить его в Вашингтон.

12 мая Номура вручил эту депешу Хэллу. Хэлл прочел ее, не скрывая разочарования. Одобренный японцами документ давал мало простора для достижения соглашения, если «мы не хотели пожертвовать основными принципами своей внешней политики», вспоминал позднее госсекретарь. В некоторых местах японцы изменили текст, в некоторых — просто его опустили, в некоторых — вставили ясный текст. Необходима была очень большая добрая воля с обеих сторон, чтобы добиться чего-нибудь положительного.